плевать. – Браун стирал слезы с раскрасневшихся щек. Его можно было бы назвать милым, если бы не уродовавший парня несчастный вид.
– Да, но…
«Наплевательское отношение – это человеческая черта, спящая абсолютно во всех людях. Любое действие извне, вызывающее боль и отторжение, может его пробудить. Часто именно так проявляется защитная реакция. Но это не значит, что оно перекроет все остальное».
– Ладно, слушай…
Телефон в руках завибрировал. Рики отвлеклась на сообщение, разблокировала экран, когда Барни резко вырвал телефон из ее рук. Он отскочил на безопасное расстояние к окну и победно захохотал, подпрыгивая в углу.
Впервые в жизни Перри испытывала такое захлестывающее чувство гнева и бешенства. То ли на себя за то, что дала слабину, то ли на хитрого Барни.
– Вот ты… урод!
– Слышу от моральной уродки.
Барни открыл папку с видео и удалил свой позор, но на этом его месть не закончилась: Рики наблюдала за тем, как он демонстративными взмахами пальца листает файлы, не скрывая довольной улыбки.
– Неприятно быть на моем месте, да? А сколько раз ты так других подставляла?
– Живо отдай! – Перри бросилась на него, но тот легким движением руки откинул девушку назад и вновь принялся рыться в украденном телефоне.
– Все вы считаете, что я слабак и неудачник… – Он сделал задумчивое лицо. – Ладно, я, возможно, слабак и неудачник, но точно не идиот.
Рики чувствовала, как ее трясет от злости, страха и стыда за то, что Барни мог увидеть у нее в телефоне. Все ее попытки вернуть похищенное заканчивались неудачей, как вдруг она услышала:
– А что это у нас тут? – Он раскрыл рот, смотря на взбешенную шантажистку, и не глядя включил видеофайл.
По всей комнате разлилось тихое пение, и не нужно было иметь ученую степень, чтобы понять: голос принадлежал Рики.
Улыбка постепенно исчезла с лица Барни, и рот раскрылся сам собой. Казалось, он поражен, но чем, Рики не могла понять, и оттого взбесилась лишь сильнее.
Не так она представляла себе день, когда решится дать кому-нибудь послушать плод своих трудов. Уж точно этим кем-то не должен был стать парень, который после десяти минут знакомства уже успел свиснуть у нее телефон. Впрочем, людей, близких ее сердцу и достойных услышать попытки Перри сделать хотя бы шаг навстречу мечте, в принципе не существовало.
Пока Барни слушал, весь мир словно растворился. Остались лишь песня в собственном исполнении, задумчивый сожитель и ненависть, которая вот-вот готовилась обрушиться на него.
– Раз так… – Рики схватила ноутбук и замахнулась, чтобы разбить его.
– Эй-эй, – Барни выключил видео, – если ты сделаешь это, то я перешлю все своим друзьям, а они – своим друзьям, и так весь Эшвилл и все твои ненавистники узнают, что знаменитая Рики Перри, гроза всего «Банкомба», оказывается, поет.
– Валяй, но тогда все узнают, что ты смотришь порно.
– Вообще-то все его смотрят, и это не такая уж трагедия, но все равно: как же ты