улыбаюсь еще шире. Здорово, наверное, когда есть человек, который так о тебе думает, когда ты знаешь, что на всей Земле он выбрал тебя и только тебя. Но потом я вспоминаю, как отец Джон смотрел на Эсме, Беллу, Агаву и других девочек, и моя улыбка гаснет.
От моего собеседника это не укрывается.
– Мунбим, все хорошо?
– Да, все в порядке.
– Есть еще вопросы или начнем?
– Два вопроса, – киваю я.
– Полагаю, первый касается твоей мамы?
Снова киваю.
– Я отправил запрос руководителю рабочей группы, которая ведет расследование по делу Легиона Господня. Он подтвердил, что запрос получен, но пока ничего не прислал. Как только появится хоть какая-то информация, я тебе сообщу.
– Спасибо. – Что такое «рабочая группа», я не знаю, но благодарна доктору Эрнандесу. – Я вам признательна.
– Я ведь обещал, – отвечает он. – И еще обещал, что не стану тебе лгать.
На это мне нечего сказать, потому что люди сплошь и рядом обещают не лгать, а после обязательно лгут. И если уж даже мне это известно, то доктору Эрнандесу и подавно, ведь он гораздо старше меня и всю жизнь провел среди Чужаков.
– А какой второй вопрос? – интересуется он.
Я делаю глубокий вдох.
– Что меня ждет?
Он хмурит брови.
– Мы вместе будем работать над процессом твоего восстановления, как и говорили вчера, а затем…
– Я о другом, – перебиваю я. – Не о том, что будет происходить здесь, в этом кабинете. Что потом?
– Я не совсем…
– Вы сказали, со мной хотят поговорить другие люди. Что будет, когда вы дадите на это разрешение?
Мы бесконечно долго смотрим друг на друга. Я заставляю себя не ерзать на диване, а сидеть неподвижно, не отводить глаз и дожидаться ответа.
– Не знаю, – в конце концов нарушает тишину доктор Эрнандес. – Понимаю, мои слова тебя не утешат, и прости меня за это, но моя задача – проработать все то, через что тебе пришлось пройти, и постараться подготовить тебя к дальнейшей жизни, как бы она ни сложилась. Прочее от меня не зависит.
– Меня отправят в тюрьму?
«ТЮРЬМА – СЛИШКОМ ЛЕГКОЕ ДЛЯ ТЕБЯ НАКАЗАНИЕ!» – взвывает отец Джон, и его вопль эхом разносится в моем сознании.
Доктор Эрнандес вновь хмурится.
– С какой стати?
Паника захлестывает меня с головой.
– Ни с какой, – отвечаю я, стараясь не выдать дрожи в голосе. – Забудьте.
Доктор молча смотрит на меня – решает дилемму: зацепиться за мои слова или не реагировать.
– В тюрьму попадают только те, кто совершил преступление, – произносит он. – Есть о чем рассказать, Мунбим?
Да.
Я мотаю головой.
– Уверена?
– Можем сменить тему? – спрашиваю я, ненавидя себя за умоляющие нотки в голосе. – Пожалуйста.
Доктор Эрнандес устремляет на меня внимательный взгляд, затем долго пишет в блокноте.
– Конечно можем, – соглашается он, в конце концов оторвав глаза от страницы. – По-моему, отличное