пыталась уговорить меня остаться дома и поесть китайской еды на семейном ужине, но я знала, что Трейси убьет меня, если я брошу ее в последнюю минуту.
Но, если честно, в поединке между яичными роллами и Лэндоном явно побеждал первый вариант.
– Боже, я с ума схожу от беспокойства, – выпалила Трейси, когда мы стояли у дома Лэндона.
Я.
На крыльце Лэндона.
Дерьмо.
На секунду я задумалась об отступлении. Я представила, как развернусь на пятках и спокойно дождусь следующей вечеринки в каком-нибудь другом доме. Странное чувство в животе не давало мне покоя с того самого момента, как я решила пойти на эту вечеринку. Я знала, что слишком себя накручиваю, но тот факт, что в последний раз, когда я была в этом доме, мои руки обнимали Лэндона, не давал мне покоя.
Этот интимный момент, мимолетно проскользнувший в нашу многолетнюю ненависть, так живо запечатлелся в моей памяти, словно все это произошло накануне. Я видела его глубокие голубые глаза, полные печали, я ощущала, как его тело дрожит от моих прикосновений, я чувствовала его боль, такую грубую и незамутненную. Он был полной противоположностью тому Лэндону, которого я видела в школе. Он всегда казался таким равнодушным, словно он находился в нашем мире, но не был его частью. Он был самоуверенно хладнокровен, спокоен и собран, как будто ничто и никто не мог его потревожить. В тот вечер, когда я обнимала его, сидя на его кровати, я видела его сердце – его нежное, страдающее сердце, истекавшее кровью.
Возможно, он истек кровью куда сильнее, чем большинство людей.
Я посмотрела на свою воодушевленную подругу. Трейси не переставала говорить о Реджи и о вечеринке с того дня, как о ней узнала. Она была убеждена, что домашние тусовки – лучшее место для флирта. По мнению Трейси, кокетничать в школе было бы глупой затеей. Она предпочитала приглушенный свет, громкую музыку и текилу.
В первую очередь текилу.
– Никак не могу успокоиться, – пожаловалась она, отрывая меня от мыслей о Лэндоне.
– Почему? Ты великолепна, и, если Реджи этого не заметит – он псих, – сказала я ей, пока она красила губы.
Она протянула мне тюбик помады, чтобы я сделала то же самое.
– Да? Как считаешь, я не переборщила с нарядом? Хочу выглядеть сексуально, но не как шлюха. Типа «да, у меня есть сиськи, но ты не можешь их трогать».
– Ты можешь быть полностью голой, и это все равно не даст парню права прикасаться к тебе без разрешения, – объяснила я. – Кроме того, одежда не делает тебя шлюхой. Это просто глупые стереотипы.
Сказав это, я внутренне поклялась, что однажды стану такой же, как мои мать и бабушка, – буду проповедовать о достоинстве женщины, зная, чего я заслуживаю и чего не заслуживаю от мужчин.
Она хихикнула и закатила глаза.
– Хорошо, мать Тереза. Так как выглядят мои сиськи?
Я рассмеялась.
– Будь я на месте Реджи, я бы точно не упустила своего.
Трейси заправила волосы за уши, прежде чем нервно выправить их в исходное положение. Она очень суетилась, когда нервничала.
– Хорошо.