и взяла с собой Шей. Они пришли на прием ко мне домой, и Шей застала меня в один из не самых мужественных моментов.
Я бы предпочел, чтобы она не видела меня таким: сломленным, измученным, беззащитным, настоящим.
Кроме того, я бы предпочел, чтобы Ланс не умер, но вы знаете, как это бывает. Желания, мечты, надежды – все это вымысел.
– Ты уверен, что хочешь устроить вечеринку? – спросил Грейсон, понизив голос и оторвав меня от мыслей о Шей.
Другие парни за столом говорили о баскетболе и девушках, но Грейсона это, похоже, не смущало.
– Учитывая, что это день рождения Ланса.
Он был единственным, кто знал о дне рождения моего дяди, и я был ему благодарен. Грейсон был в курсе, потому что обращал внимание на такие вещи. У него была невероятная память, и он всегда использовал ее во благо. Моника знала о Лансе только потому, что собирала любую информацию, которую могла каким-то образом использовать в качестве оружия против своих будущих жертв. Она была полной противоположностью Грейсону.
Я пожал плечами.
– Думаю, лучше провести время с людьми, чем в одиночестве.
Он попытался возразить, но я покачал головой.
– Все в порядке. Мне нужна компания. Кроме того, Моника уже не откажется от этой идеи.
– Я мог бы устроить вечеринку у себя, – предложил он.
Я отказался. Вечеринка дома у Грейсона – совсем не то же самое, что вечеринка у меня. Мои родители были бы недовольны, но быстро остыли бы. Но если бы отец Грейсона узнал о том, что он организовал вечеринку, его наказание было бы гораздо суровее. У мистера Иста жесткая рука, и он не стеснялся использовать ее на своих жене и сыне.
Ему повезло, что я ни разу не видел, как он поднимал руку на моего друга. Он бы быстро ее лишился.
К нашему столу подошла компания девочек, хихикающих, как чертовы школьницы. Не секрет, что многие девушки были влюблены в Грейсона, – так же, как и в меня. Забавно, потому что Грейсон и я были полнейшими противоположностями. Грейсон был святым, я – дьяволом, но, как выяснилось, при дневном свете женщина может любить ангела, а ночью все равно мечтает о грехе.
– Ходят слухи, что в эту субботу ты устраиваешь вечеринку, Лэндон, – протянула одна из девушек, накручивая волосы на палец. – Мы можем прийти?
– Мы знакомы? – спросил я.
– Пока нет, но ты можешь познакомиться со мной на своей вечеринке, – ответила она многозначительным тоном.
Она прижала язык к щеке и демонстративно им подвигала. Боже. Удивительно, что она не залезла мне в джинсы, не выдернула мой член и не начала облизывать его на виду у всей школы.
Было видно, что они младше нас – скорее всего, из десятого класса. Нет никого более озабоченного, чем десятиклассницы. Как будто еще вчера они невинно играли в куклы, а сегодня уже заставляют Барби и Кена трахаться. Я понимаю, почему отцы так беспокоятся о своих дочерях-старшеклассницах. Все это больше напоминает «Girls Gone Wild»[3]. Если бы я был отцом, я бы держал ребенка в подвале до его тридцатилетия.
Я