добросовестно относиться к порученному делу. Как бы старательно, на мой взгляд, я ни дергал сорняки и ни сгребал траву, он всегда находил огрехи. Я мог часами сгребать сухие листья или траву на берегу в полной уверенности, что делаю все как надо, но дед всегда указывал мне, что нет пределов совершенству.
Он был перфекционистом: окончил с отличием военный институт в Вирджинии, где получил специальность инженера-химика, затем поступил в Финансовую школу Уортона, после умудрился выбить стипендию на продолжение обучения в Массачусетском технологическом институте (однако его заявление о приеме тогда отклонили). Во время Второй мировой войны дед три года проходил службу за океаном и участвовал в жестокой битве при Анцио. Он был третьим по счету американцем, ступившим на иностранную землю в ходе этой войны.
Бабушка тоже была замечательным и во многом талантливым человеком. Она играла на фортепиано, и ее пальцы до самой смерти летали по клавишам с легкостью концертирующего пианиста. Она вырастила троих детей в нелегкие времена, в том числе и в годы войны, когда дедушка Дон воевал в Европе. Жертвы, на которые ей приходилось идти ради семьи и страны, были неисчислимы, как и у миллионов других людей.
Работа на ферме никогда не заканчивалась. Сегодня мы с досадой вспоминаем, что пора косить газон, или же нанимаем за 50 долларов человека, который 30 минут покатает газонокосилку по двору. А в те дни люди с удовольствием садились на трактор, потому что помнили, как еще недавно им намного труднее было работать серпом.
Тогда я мог поклясться, что трава, и особенно сорняки, растут буквально у меня на глазах, от них не было никакого спасения. Стоило мне только обернуться, закончив прополку, как я замечал, что из земли уже показались новые ростки.
По воскресеньям полагался отдых – так распорядилась бабушка. Но после церкви мы с дедушкой потихоньку выбирались из дома и находили себе какую-нибудь работу. Правда, старались при этом не пользоваться инструментами и не производить шума, чтобы нас не застукали.
Каждый день утренняя работа заканчивалась в 11 часов, и к 11:30 мы ехали в город, в спортивный клуб Сент-Пола. Мне трудно было представить, что в 1940-е годы мой отец в этом клубе был чистильщиком обуви, гардеробщиком и инструктором по плаванию. Дедушка отправлялся в закусочную пообедать и поиграть в карты с приятелями, а я шел в спортивный зал и готовился к предстоящему футбольному сезону.
Перед возвращением на ферму я не раз получал от джентльменов приглашение сыграть пару партий в джин рамми (на деньги) и, можете мне поверить, никогда не отказывался от такой возможности. Вернувшись домой, мы работали еще несколько часов.
Так протекала жизнь на ферме в Миннесоте, преподавая мне бесценный урок тяжелого, но полезного труда. Однако были и другие уроки, и они тоже отложились в моей детской голове.
Каждый вечер без исключения дедушка доставал толстенную книгу и перелистывал страницы, заполненные красными, черными и синими чернилами. В эту книгу он заносил все