произнес он. – Я вас слышал, но решил, это служка пришел закрывать. Я делаю оттиск с плиты.
– Выносить что-либо из церкви без разрешения запрещено, – сообщила миссис Пинк.
Юноша посмотрел на нее страдальчески:
– Разумеется, у меня есть разрешение. Я спрашивал в воскресенье у пастора. Он ответил, я могу прийти в любое время, когда нет службы. Собственно ничего из церкви я не выношу. Только переведенное с плиты. Совсем как фотография, только много лучше. Я уже почти закончил. Хотите посмотреть?
Отступив от листа, он гордо предъявил плоды своих трудов. Миссис Пинк недоуменно поглядела на окольчуженную фигуру сэра Гая, исключительно суровую в черно-белом цвете.
– Уродливая, – заметила она.
– Очень и очень недурной оттиск, – возразил юноша. – Подол у кольчуги, возможно, немного смазан, но плита там сильно затерта. Латный воротник получился хорошо. Я думал, будет сложнее.
Он вернул требники и молитвенные подушечки на положенные места, убрал в карман палочку графита и свернул бумажную полосу.
– Что вы собираетесь с ним делать? – спросила миссис Пинк.
– Повешу у себя в комнате. У меня уже собралась вполне приличная коллекция. На прошлой неделе я сумел раздобыть Стока д’Эбертона. – Имя он произнес с почтительным придыханием. – Ничего великого в Маркшире, конечно, нет, но, согласно Бутеллу, есть две довольно любопытные плиты в Дидфорд-Магна. На следующей неделе попробую перевести их на бумагу. – Он развернул над сэром Гаем ковер и вежливо добавил: – Боюсь, я вам наскучил.
Миссис Пинк этого не опровергла, однако смотрела на него с интересом.
– Я ведь видела вас в церкви в прошлое воскресенье. Вы гостите в этих местах?
– Пожалуй, правильнее сказать, что я здесь живу, когда нахожусь не в колледже. По крайней мере, думаю, что и дальше буду тут жить. Я из «Альп».
– Вы молодой мистер Рэнсом?
– Моя слава явно меня опередила, – улыбнулся он. – Да, я Годфри Рэнсом.
– Мне бы хотелось знать, – неуверенно проговорила миссис Пинк. – То есть священник меня спрашивал… Как по-вашему, миссис Рэнсом согласится помочь с прохладительным на летнем базаре? Мне не хотелось ее беспокоить, но, может, вы спросите? Моя фамилия Пинк… Миссис Пинк.
– Конечно, спрошу. К сожалению, я не слишком хорошо знаю свою мать, но сомневаюсь, что это в ее духе. Однако от попытки вреда не будет.
Годфри Рэнсом пошел к выходу из часовни. Миссис Пинк последовала за ним.
– Никогда не слышала, чтобы молодой человек ваших лет говорил, что не знает собственной матери, – сказала она около хоров. – Мне это представляется неестественным.
– Детство у меня было несколько необычное, – объяснил он. – Кстати, я заметил – на алтаре шесть подсвечников. Ваш пастор получил их как пожертвование?
– К сожалению, не могу вам сказать. Не знаю.
– Я спросил только потому, что отец одного моего приятеля по колледжу – канцлер