жизнь Мэриан редко из-за чего-либо переживала. Когда ее брак с профессором Рэнсомом обернулся прискорбным провалом, она тихо оставила его ради его университетского коллеги помоложе. Последовавшие затем суету и переживания, а они были немалые, Мэриан предоставила другим. Если она и жалела, что оставила своего двухлетнего сына его отцу, то о том не говорила. Взлеты и падения в течение следующих пятнадцати лет ни в коей мере не умалили ее невозмутимости. Когда после внезапной смерти профессора Годфри осенило, а не погостить ли у матери на каникулах, она, как и прежде, готова была принять предложенные ей новые впечатления. До сего момента Мэриан о том не пожалела, извлекая некое недоуменное удовлетворение из наблюдений, что строго академическое воспитание способно сотворить из ее плоти и крови.
Бокал был почти допит, когда наконец появился сын.
– Так-так, Годфри, – произнесла она лениво-мурлыкающим тоном, – судя по твоему виду, херес пойдет тебе на пользу. Чай накрыли и убрали давным-давно.
– Мне не слишком хочется хереса, – отозвался он. – Я попрошу Грету заварить мне чаю.
– Только будь осторожен, ладно? Сам знаешь, как темпераментны эти австрийцы. Она в любой момент может заявить, что увольняется.
– Все будет хорошо, – заверил Годфри. – Я расскажу ей немецкий анекдот, и она сделает все что угодно.
Он отсутствовал довольно долго, но вернулся с заставленным подносом. Миссис Рэнсом посмотрела на него с завистью.
– А мне она сказала, что заварных пирожных не осталось, – усмехнулся она. – Вероятно, приберегала их для себя. История была смешная, Годфри?
– Ее как будто позабавила. Грета рассказала мне две в ответ. Одна, – он нахмурился, атакуя пирожные, – была не слишком приличная.
– Мой бедный Годфри! Какая, наверное, была для тебя му́ка. Но сколько всего я упускаю, не зная немецкого! Как-нибудь ты должен меня поучить. Не испорть себе аппетит перед обедом. Милый мистер Уэндон только что привез свиной отруб. Грета собирается приготовить из него что-то очень континентальное.
– Этот милый мистер Уэндон однажды сядет в тюрьму за незаконный забой свиней, мама. Ты действительно думаешь, что следует его поощрять?
Миссис Рэнсом широко открыла от удивления прекрасные глаза.
– Господи помилуй! – воскликнула она. – Такому тебя в школе учат? Я полагала, только греческому, латыни и так далее.
– Конечно, забивать свиней нас не учат, – серьезно ответил Годфри. – Но только логично, что если кто-то привозит к задней двери куски свинины, то рано или поздно он попадет в неприятности.
– Гм, я разочарована, вот и все. Планировала устроить тебе сюрприз, а теперь, уверена, ты откажешься есть из принципа, что…
– Я вовсе не говорил, что не буду есть, мама. Я лишь заметил…
– Вот только я ни за что не подумала бы, что взять из жалости кусок мяса хуже, чем клянчить у Греты пирожные с кремом, рассказывая ей скабрезные анекдоты.
– Право, мама!
Подняв