ремесленником, подозреваемым в антисоветской деятельности. Доложив соображения о невиновности священника, Ульянов, сейчас, стоял перед полковником и докладывал о ходе следствия. Соколов небрежно развалясь в любимом кресле, лениво перебирал страницы затянувшегося уголовного дела.
– Ты говоришь, что нет никаких доказательств антиправительственной деятельности попа? А может ты плохо искал, капитан? Наш Хватов утверждал, что правительственные газеты с портретами вождя, поп использовал совсем не по назначению. Не с целью изучения трудов членов Центрального Комитета, а для глумления над ними. А, ты хорошо должен знать, капитан, что все подобные глумления значат для лиц, находящихся вверху. Соколов, протянутой рукой, привстав, показал на знакомый всем портрет, висящий в кабинете. – Вожди предупреждают нас всегда быть бдительными и внимательными. Враг не дремлет и не спит. Он только и думает, как ослабить нашу страну и выставить ее в неприглядном свете перед гидрой мирового капитализма.
«Слишком разошелся полковник сегодня. Не забыл упомянуть и любимую гидру и мне сейчас придется туго. Держись покрепче Ульянов. Что, что? Наш полковник умеет ввертывать в словесные обороты высокопарные слова».
– Да ты улыбаешься Ульянов? Нашел чему радоваться. Пока иди и продолжай работать дальше над поповским делом. Много надо в деле изучить и допросить все окружение Фотия и Воробьева.
Соколов бросил папку на стол и не глядя на Ульянова принялся прикуривать новую сигарету от прежней, совсем не докуренную до конца, давая понять следователю, что он принял окончательное и бесповоротное решение. Ульянов повторно решил допросить Анастасию о жизни и о работе ее дяди Хребтова. Девушка после его ареста, на следующий день, с утра отправилась в районный отдел милиции, где она и познакомилась с Хватовым. Следователь более двух часов допрашивал молодую девушку о взглядах ее дяди на нынешнюю политику и о его отношениях к нынешней власти. Ему не удалось узнать ничего нового от молодой племянницы, но, по большому счету, отсутствие сведений Хватова мало заботило. Необходимые для следователя улики, он всегда мог искусно заготовить и сделать их убедительными для вынесения судебного решения. Подобные вещи он проделывал не впервые, так что определенный опыт в фальсификации уголовных дел у него был большой. И, как правило, все его незаконные действия не имели осечки. Досадный, нелепый промах, совершенный по отношению к подследственному Фотию, не позволил ему закончить раскрытое дело, как он считал, и дал дополнительный шанс его сопернику и коллеге Ульянову сделать стремительный шаг по карьерной лестнице.
Перед Ульяновым сидела молоденькая, хорошенькая девушка, ровесница Марии Истоминой. Манерами поведения и разговора и, пожалуй, своей внешностью, она напоминала ее. Среднего роста, с изящными привлекательными чертами лица, с черными выразительными глазами, она с первого взгляда произвела на Александра благоприятное впечатление. Живое, подвижное лицо, часто меняющееся в