задают один и тот же вопрос: что, черт возьми, не так с этими людьми? Формулировка, разумеется, может быть разной, но интересует всех по существу одно и то же. Что толкает человека на серьезное преступление? Ведь если понять, в чем «поломка», можно попытаться это исправить, не правда ли? Ну или изолировать преступника от греха подальше. Мне понадобилось немало времени – пожалуй, даже слишком много, – чтобы понять: мы задаем себе совершенно неправильный вопрос.
1. Дом с монстрами
Об уровне цивилизации народа можно судить, когда открываешь ворота его тюрем.
Когда я говорю, что работаю судебным психологом, все удивляются и судорожно начинают придумывать способы, как бы повежливее сказать, что я не похожа на человека с таким родом занятий (большинство людей ассоциирует судебного психолога с Крекером[6], пресыщенного жизнью алкоголика, патологического игрока, настоящего «беспредельщика», сыгранного Робби Колтрейном в сериале 90-х годов). Мне часто говорят, что я слишком миниатюрная и хрупкая. И еще иногда делают неловкое движение, как бы обрисовывая мою фигуру. На самом деле они думают другое, но не решаются сказать об этом: я – женщина.
На самом деле большинство известных мне судебных психологов – представительницы прекрасного пола. Они составляют 73 % членов Британского психологического общества (профессиональной ассоциации практикующих психологов в Великобритании) и 80 % отделения судебных психологов этого общества[7][8]. Почему же так много Х-хромосом[9]? Не могу сказать за всех (а нас 2035!), но меня лично психология привлекает тем, что эта область знания дает возможность понять факты, модели и теории, объясняющие наш сложнейший мир. Если составить некое «руководство пользователя», жизнь будет безопаснее и стабильнее. Кроме того, психология бесконечно увлекательна, ведь таким образом мы погружаемся в чужой разум. В молодости меня это очень увлекало.
В реальности, надо сказать, меня больше всего увлекал студент-юрист, имя которого я запомню навсегда: Стивен П. Инглиш. Мое решение изучать юриспруденцию в рамках курса психологии в Шеффилдском университете было принято (как и все решения, принимаемые первокурсниками) под влиянием гормонов и дешевого сидра. Я выбрала такую специализацию исключительно для того, чтобы иметь возможность любоваться его красивой головой с задних парт студенческой аудитории, гадая, что же означает буква «П» в его имени. Превосходство? Привлекательность? Скорее всего.
Юриспруденция подвернулась совершенно случайно, но очень понравилась. И судебная психология показалась идеальным выбором карьеры. Впрочем, абсолютно счастливые истории бывают только в сказках. Я так никогда и не набралась смелости заговорить со Стивеном П. Инглишем и стала встречаться с другим старшекурсником. У него были длинные темные волосы, он непрерывно курил и носил плащ-дризабон[10]. Когда шел дождь (а в Шеффилде он идет всегда), мой