сидючи, в лес не суёмся дальше окраин, а они, селища, да городки малые по всему лесу великому имеют, от того, и сила за князем Оихелем стоит, Антарес ему в помощь.
– Скорей, Нешбе поганый. – хмыкнул братец младшой презрительно, топя ухмылку в жидких усиках. Слыхал он краем уха про усадьбу боярскую, лесными татями разорённую. Да только, когда это было? И, было ли? Боярина того имя все позабыть успели, и воев у него имелось небось – раз, два и обчёлся. Вот, слыхивал Юарт, что, брат его по отцу, бойт-ярич, тот, с кем он дружбу свёл по недавности, давно мечтает наложницу завести, эльфку пригожую. Только стоили девы ушастые денег немалых, а, взять-то их, откель? Владетельный на войну отправился, воев справных с собой в поход увёл, дом родной, да хозяйство на сына молодшего оставив. Юарт к нему и прилепился, как репей к собаке.
Про сродство своё кривое с бойт-яричем младым, умалчивал, таясь. Так,
то и на лице написано было. Схож Юарт с юным отроком рода древнего оказался и жреца звать для подтверждения сродства не надобно.
Только, беда одна – байстрюком он родился, байстрюком и остался, пусть купца тороватого и отцом прозывал до поры, до времени.
Бойт-ярич молодший от услуг сына купеческого отказываться не спешил, но и посматривал на него свысока, да покрикивал временами, место указывая.
Мало ли, авось, сгодится на что сын девки блудливой?
Прослышал Степарх бойт-ярич краем уха про эльфку, дочь князя племени лесного. Тут-то Юарт и смекнул, чем угодить молодому владетелю можно.
От того и расспросы вёл подробные.
Антар про дружбу ту странную, не ведал, не то остерёгся бы о Малице упоминать даже, но Юарт сам смолк, призадумавшись.
Так и переночевали, словно люди чужие, а не братья. С рассветом гости назад отправились, Антар и дух перевёл – ох, не к добру Юарт пожаловал!
*
По крепкому снегу друзья его заявились, Дао и Малица с воями. Шкуры богатые, россыпью золотишка чуть, да смола ядрёная, от ран гнилых привезены были для торга малого. Ту смолу эльфка младая сама добывала в местах тайных, сокрытых, количеством скромную, дорогую потому.
Антар товару обрадовался – в тиши сиднем сидеть скучно стало, даже дядько Силаст на заимку дорогу забыл.
Старый совсем стал, хворый.
Обрыдло всё парню. Заскучал он, а тут, гости дорогие, желанные, не чета братцу постылому.
Лицо Малицы на морозе раскраснелось, меха рыжие, лисьи, волосы её дивные прикрыли, да зелень глаз, вот Антар и приуныл – а как, вовсе дочь Оихеля, княжна лесная, лик свой светлый не покажет? Вдруг, да обиделась на что?
Дао изрядно веселился, зубы скалил крепкие, белые, за потугами сына купеческого наблюдая – ох, и хитра у него сестра, хитра, да разумна! Видно, по нраву ей отрок сей, да таится девка, стережется крепко. И то, правильно – не вольны дочери княжеские в сердце своём. Как батюшка строгий прикажет, так и будет.
Он, Дао, такой же, невольный, по слову отцову, суженую возьмет, не иначе.
Малица украдкой Антара разглядывала – изменился парень за время малое, возмужал, шириной плеч,