изумленно посмотрел на него. Неужели кардинал, отдав приказ провести аутодафе, на котором были сожжены две сотни невиновных сонзера, решил помиловать тех, кто непосредственно принимал участие в нападении на квартал фей?
– Поверьте мне, епископ, – продолжил Иустин, переложив ягоду в правую руку. – Живыми и относительно свободными они принесут больше пользы Атланской империи.
– Как?
– Как свидетельство нашей силы. Как напоминание всем отродьям зла о тщетности попыток что-либо изменить. Как предостережение, – кардинал положил виноград обратно в вазу. – Пусть ощутят отчаяние своего проклятого народа и продолжат влачить жалкое существование в вечном позоре. Их смерть нам не нужна, но как живой пример они могут пригодиться.
– Мы так и не узнали о целях нападения на квартал фей, – осторожно напомнил Ферот.
– И что? – Иустин пренебрежительно поморщился. – Оно ведь закончилось ничем. Нападут еще раз – все повторится вновь. Добро всегда будет побеждать зло, так устроен наш мир.
– Но цель…
– Не имеет значения. Какую бы цель ни преследовали темные отродья, у них ничего не получится.
– Этой ночью погибла фея, – не отступал Ферот. – А вдруг в следующий раз будут еще жертвы? Нам не нужны новые смерти.
– Поэтому-то я и решил сохранить жизнь Киатору и Мионаю. Отродья зла слишком слабовольны, чтобы идти за лидером, однажды уже потерпевшим сокрушительное поражение. Не будет следующего раза – не будет смертей.
«Это не решение проблемы», – епископ отвел взгляд. Но кто он такой, чтобы спорить с фактическим правителем Атланской империи?
– Хорошо, – согласился Ферот. – А что насчет одержимого? Его мы тоже оставим в живых?
Иустин изменился в лице. Глубоко задумавшись, он снова взял из вазы виноградину. Кажется, ту же самую, которою недавно туда и вернул.
– Как я уже сказал, отродья зла не пойдут за старыми лидерами, – медленно произнес кардинал. – А вот за новым…
Епископ нахмурился и покосился на Онкана, как бы задавая вопрос: «Я снова чего-то не знаю?» – но клирик лишь недоуменно помотал головой. Однако Ферот был уверен, что слышал в голосе кардинала интерес и даже некоторое опасение.
– Вы же не думаете, что слухи о нем правдивы? – неуверенно усмехнулся епископ.
– Я читал о темных духах и знаю, что некоторые из них действительно способны вызывать безумие, играть на потаенных страхах и неприятных воспоминаниях. Точнее, они были на это способны до гибели проклятого Повелителя Тьмы, – Иустин зажал виноградину между пальцами и поднес к глазам, чтобы лучше рассмотреть. – Сущности создания Света и отродья зла слились внутри нашего несчастного одержимого. Такое иногда случается, хоть и очень редко. Особенно в наше время.
Кардинал замолчал, увлеченно разглядывая тончайшие прожилки и косточки внутри спелой ягоды.
– Что вы хотите сказать? – нарушил затянувшееся молчание Ферот.
– Я хочу сказать, что слухи о способностях юного темного раба, имя которому Ахин,