досталась главная роль, это окружающий мир: дорога, транспорт, постройки, прохожие, небо и разнообразные облака, звуки и запахи. Я наблюдатель, и это лучшее, что может быть, потому что, сидя на одном месте, задумываясь обо всех крошечных вещах, я становился одним целым с мирозданием. Я смешивался с толпой и начинал наконец-то любить себя.
Этот парень, наблюдатель, он не испачкан, он невинен и все ещё по-доброму наивен. Ной, которому не противно от себе подобных. В некоторых случаях мне кажется, что я страдаю мизантропией и оправдываю свою неприязнь к людям поступком дяди. Быть может, не настигни меня то зло, я бы вырос улыбчивым и открытым к общению мальчиком? Наверное, да.
Моя любовь к наблюдательности приносит немало пользы, ведь, если человек слышит, внимает и даже говорит глазами, то ему раскрывается то, что для остальных – незримые мелочи. Но в мелочах богатство.
Я хорошо понимаю людей и могу понять, что у них на уме и о чём они молчат. Также я много анализирую, будь это хоть действие постороннего человека или всплеск эмоций. Я просто обязан задать себе целый список вопросов «почему», «для чего», «возможно ли». Это помогает мне оценить ситуацию объективно и не наткнуться на предубеждение.
Если вы человек, которому противна реальность, вы, вероятнее всего, пленник романтизма. Любите фэнтези, фильмы предпочитаете глубокие и драматичные, а ваша любимая группа это кто-то вроде The Neighbourhood. Вероятно вы романтизируете то, что романтизировать категорично не рекомендуется. К примеру, то же самое дерьмо, произошедшее с вами в далёком прошлом. Вас били родители? Ваш отец пытался повеситься на ваших глазах? Друзья использовали и унижали?
Я считаю это травмой. Я тоже романтизирую свою жизнь. Эти странные бесформенные джинсы на один размер больше, эти растрепанные шоколадные волосы, эти мои долгие гляделки в потолок на постели под музыку.
Я не в порядке, это мне отчётливо видно, ровно также, как дно моря в безоблачную погоду, но романтизировать свои проблемы куда легче, чем решать их.
Вот и сегодня, несмотря на громоздкое нежелание вставать с постели, я приложил усилия покинуть реальность и унестись на выдуманной машине вместе с Одиссеем в другую жизнь.
– Эй, мама сказала, чтобы ты собрал своё белье и принес на стирку, – Чарли не постучался и ворвался в мою комнату, как к себе, чем злил меня с самого утра.
Почему даже в воскресенье я не имею право на сон? Перевернувшись на бок, я сонными глазами и с мерзким вкусом во рту после вчерашнего пива изучал веселого брата. Рука кое-как меня слушалась и указывала на распахнутую настежь дверь, отчего я мельком видел хлопочущую мать.
– Пошёл вон, – зевком ответил я.
– Ещё она сказала, что если ты сам не принесёшь, то придёт она.
– На счёт три я бросаю в тебя тапок, – полуприкрытыми от дремоты глазами, я пальцами нащупывал поверхность пола, желая наткнуться на домашнюю обувь.
– Только попробуй! Я маме скажу, что ты меня бьешь, – ехидничал Чарли, выказывая внимание моим туалетным принадлежностям на рабочем столе с ноутбуком.
– Малявка,