испугалась моей реакции Стелла, но дело не в обиде.
Меня подкосило упоминание о половом акте и животных. Эти два слова действуют как триггеры, я и автоматически предстаю перед Элвисом со спущенными штанами.
Миллионы, миллиарды я бы отдал только бы избавиться от воспоминаний о нем, от его запаха кожи и голоса. Я бы не пожалел ни времени, ни свободы, чтобы обрести душевный покой. Нас с ним будто связывает невидимая колючая проволока: она с каждым днём все глубже и глубже вонзается мне в плоть, пускает кровь, но не убьёт. Не распятый, но прибитый к своему худшему кошмару.
– Боже мой, – протянула удивлённо Стелла, слабо усмехаясь, – да вы с Пейдж гребаные близнецы. У вас даже заскоки одинаковые.
Я не понял о каких именно заскоках шла речь и рискнул узнать, однако девчонка ловко перевела тему и предложила мне «убраться подальше», успокаивая нашу совесть тем, что от пожертвований на этой ярмарке уходит всего-то двадцать процентов.
– Откуда тебе знать? – не поверил сначала я.
– Потому что мой одноклассник сынок мэра.
Этим всё сказано. Я отпросился у родителей на перерыв и даже был рад уйти из шумного центра в какой-нибудь тихий парк. Мы остановились на Сант-Кёрке, вечно одиноком и унылом парке с заброшенным фонтаном, служащим для местных хипстеров местом ночных сборищ. Поэтому здесь куда не глянь ржавые банки и прочий мусор.
– Жаль, Пейдж не принимала участие в ярмарке, – пнула пустую банку колы блондинка.
Я поёжился из-за ветра, поглядев на неё.
– Сегодня она сидит с бабушкой и дедушкой.
– Без тебя знаю, Ной. Ной, – точно пробуя на вкус, чавкнула Стелла, – твои родители фанатики Библии?
– Не знаю, я не интересовался.
– Как это? Вы в одном доме вроде живете.
В одном доме, но в разных вселенных…
– Да.
– Понятно, ты не из тех, кто любит говорить о себе, – блондинка замедлила шаг, – и, готова поспорить, не жаждешь моей компании и вообще ты отшельник. Угадала?
– Да, я не люблю говорить о себе, но я не отшельник.
– Но моя компания тебе всё-таки не нравится? – насмешливо переспросила Стелла, и я почувствовал как ей неловко.
Я сам с трудом понимал происходящее: я гуляю с лучшей подружкой Пейдж. Почему я это делаю? Мы с ней ничего друг о друге не знаем, прежде никуда не выбирались и у нас нет общих интересов, кроме школьных учебников. На её месте должен быть Одиссей.
– О чем ты постоянно думаешь? – не прошла мимо глаз Стеллы моя отстранённость.
Её лучшая черта, однозначно, – наблюдательность. Она единственная читала меня, как открытую книгу. Это немного настораживало, ведь прежде, даже если я сморозил глупость или наоборот сказал что-то ошеломляющее, никто не понимал, где шутка, а где кристальная правда.
– Я странный?
– Чего? – по-моему, она считает меня придурком. Что ж, справедливо.
– Я похож на нормального подростка?
– Во-первых, –