месяца. Дальше мы после ряда испытаний всегда отказывались от продолжения эксперимента, потому что не было даже минимальных улучшений у испытуемых. Я продлил срок инъекций для только по огромной просьбе Кесси. А тут получается, что прежние исследования, что после четвертого месяца никогда никаких изменений не может быть в корне неверны.
– Я согласен, – не задумываясь, сразу ответил Макс. – Но вы помните мое основное условие? Кесси не должна знать обо мне! У меня теперь даже новое имя.
– Я понял, – произнес Джордж и тяжело вздохнул, и Макс услышал нотки запоздалого раскаяния в его голосе, от того, что он фактически предает девушку.
– Не переживай, док, я расскажу ей о себе, но только тогда, когда наш эксперимент закончиться положительно, – тоже перейдя не «ты», уверил он его.
– А если ты не встанешь? – спросил Джордж, высказывая страхи Макса вслух.
– Тогда она просто не будет портить себе жизнь, мучаясь с инвалидом, потому что не узнает, – сухо ответил Макс, и доктор увидел железную решимость молодого человека отпустить Кесси, несмотря на то, что чувствовал к ней сам.
– Когда начнем? – спросил тогда врач у своего нового пациента.
– Я готов хоть сейчас.
– Отлично, – кивнул тот, – тогда я выпишу направления на несколько новых анализов и обследования, и после этого начнем.
– Конечно, Джордж, – ухмыльнулся Макс, – у меня теперь куча времени для этого. Так что буду стараться на все сто.
– Надеюсь, что будешь, – в тон ему ухмыльнулся Джордж, невольно проникаясь к молодому человеку еще большей симпатией.
С этого разговора потекли мучительные месяцы восстановления и реабилитации. Доктор предложил сложнейшую и насыщенную, совершенно изнуряющую программу, при этом, не давая никаких поблажек и обещаний и не делая прогнозов. Он только постоянно напоминал Максу, что тот сам захотел встать, а для этого нужно упорно и тяжело работать. Но напоминаний, а тем более мотиваций и не требовалось. Макс сам как сумасшедший, со свойственной ему упертостью, выполнял требования и предписания Джорджа, а порой и больше, что в его случае могло наоборот привести к ухудшению. Тот даже устал притормаживать парня, который как локомотив настырно стремился к своей цели. Джордж поражался силе воли и выдержке Макса, понимая, через какую боль и нагрузки тот проходит, но видел, что иначе тот просто не может и, судя по всему, не умеет.
ГЛАВА 3
Прошло несколько месяцев.
И вот Макс уже самостоятельно шел навстречу доктору, но с палочкой. Джордж смотрел на него и вспоминал, как долго и с каким неимоверным трудом вместе с помощником своего пациента, Хэнком, уговаривал Макса хоть немного походить так, пока его ноги не обретут прежнюю силу. Тот же рвался ходить сразу сам, на что Джорджу пришлось прямым текстом сообщить парню, что иначе все труды пойдут насмарку, если он готов на это. Только этот аргумент повлиял на Макса, а Джорджу даже показалось, что он слышит, как скрипят в этот момент зубы пациента того