только страх, что отцом может быть не он, а Шон, так и грыз его. Но тут вдруг девочка нахмурилась, и он отчетливо увидел то же упрямое выражение глаз и лица, которое периодически видел в зеркало до операции. У него на секунду перехватило дыхание. Макс с восторгом понял, что отец именно он, и осознал, что давно не испытывал такого потрясения. Даже когда стал ходить или увидел в первый раз свое новое лицо в зеркале, когда сняли повязки.
– Какая у вас милая дочь. А как ее зовут? – еле сдерживая голос, тогда произнес он, не отрывая взгляд от ребенка.
– Лана, – ответила Кесси, и он услышал нежность в ее голосе, от которой у него кольнуло сердце, и он посмотрел опять на нее.
– Какое красивое имя, – произнес Макс, словно пробуя на вкус его звучание.
Но, уже говоря это, мужчина неожиданно понял, что он ревнует к собственной дочери. Он мечтал о такой же нежности от матери ребенка, обращенной к нему самому. И тут его накрыла потребность схватить Кесси в объятия, сжать так, чтобы она не могла сбежать и целовать до исступления, пока она не признает его. Но тут же с разочарованием Макс понял, что сам сделал все, чтобы это было нереально. И только если он будет терпеливым, то у него появится шанс получить то, о чем так мечтал все это время, иначе весь год, все усилия будет потрачен зря, вся боль, что он перенес. Ведь такое поведение от мужчины, которого она видит в первый раз будет более, чем странным. Позволь он себе эту слабость, и он потеряет Кесси навсегда. И тогда Макс постарался успокоиться, и спокойным вежливым голосом произнес:
– А можно я угощу вас? Обеих.
ГЛАВА 5
Когда Кесси услышала вопрос этого мужчины, то немножко оторопела. Хотя он ей и понравился, но скорее, своей вежливостью, а не внешностью. Но если честно, она не могла не отметить, что незнакомец был даже, скорее, красив. Однако она никак не предполагала такого развития событий, как продолжение знакомства, а тем более его желание угостить и ее и дочь.
– Угостить? – переспросила за ним она немного растерянно.
– Да, – кивнул мужчина и улыбнулся. Только губами, но глаза его при этом внимательно смотрели на нее, а Кесси не могла понять его взгляд, от чего чувствовала себя очень странно. Женщине вдруг показалось, что незнакомец пытается загипнотизировать ее.
Вдруг Лана выхватила игрушку из его руки, и стала ее внимательно рассматривать. Причем так, как это делают только дети: крутить все, что можно и нельзя в разные стороны, сжимать, давить. И тут она в своем любопытстве потянула за какую– то деталь, и та неожиданно, издав жалобный звук, отломалась.
– Ох! – судорожно и испуганно выдохнула Кесси, быстрее отбирая деталь, больше боясь, что Лана вдруг возьмет ту в рот и подавится. Но вдруг, когда ей, наконец, удалось это сделать, она со всей очевидностью поняла, что игрушка не их, а мужчина так и ожидает ее ответ на свой вопрос. Ей стало неловко и неудобно: получалось, что они сломали чужую вещь.
– Кажется, мы сломали, – прошептала она, чувствуя чудовищную неловкость.
– Мне