было живой тварью. Не жалели ни стариков, ни детей. Кровавые куски мяса падали на каменные полы пещеры, орошая алым дождичком ледяные наросты. Те же оборотни, что оставались в людском облике, рубили направо и налево своими обоюдоострыми мечами, и летели горемычные головы крестьян-«бунтовщиков», прощались с жизнью «недостойные». Но и люди не желали сдаваться: из самодельных луков осыпали они стрелами своих убийц или, обезумев от отчаянья, бросались с ножами и кинжалами на оборотней. И всё-таки силы были неравны. Многих из них перебили, других заживо замуровали в каменной толще, обрекая на мучительную гибель. А им, горстке выживших, удалось бежать. Удача по-прежнему не хотела повернуться к ним лицом, лишь рок кривил в ухмылке тонкий рот насмешника и злодея. Конский топот приближался. Трое всадников быстро нагнали спасшихся крестьян. Впереди ехала на призрачном коне темноволосая бестия с хищной птицей на луке седла, за девицей следовали двое воинов на гнедых конях. На всём скаку всадница снесла клинком голову седой предводительнице обречённых. Воины расправились с остальными, почти не встретив сопротивления с их стороны. Люди безропотно, как домашний скот, приняли свою смерть.
– Госпожа! – обратился один из воинов. Конь его нетерпеливо переставлял ноги, желая продолжить путь.
– Мы можем ехать. Войска князя совсем рядом.
Пантера подняла руку, желая, чтоб он замолчал. Воин затих. Воительница к чему-то чутко прислушивалась.
– Ну-ка, мой дорогой Кэа, пора тебе расправить крылышки. – проговорила она и подбросила вверх птицу.
Пружинисто подпрыгнув, бронзовый пернатый охотник взмыл в туманное небо и вскоре растаял в плотном мареве, скрывавшем морскую даль. Пантера поднесла руку к виску. Птица летела туда, откуда доносился подозрительный звук. Один из воинов непонимающе уставился на свою госпожу, другой хранил полную невозмутимость. Его не волновали способности Пантеры ориентироваться на местности. Он был старый вояка и привык беспрекословно выполнять приказания. Воин попытался бы объяснить это своему юному другу, однако знал, что мешать госпоже нельзя, потому и хранил полное молчание. Ещё шаг, ещё миг. Пантера вглядывалась в туманную марь. Кэа посылал изображение предметов прямо в мозг хозяйки. Пантера видела его глазами. А Кэа тем временем обнаружил причину подозрительного шума и кружил над маленькой лодчонкой, в которой сидел белокурый юнец. Увидев птицу, он изрядно всполошился. Светловолосый парень схватил весло и попытался отогнать крылатую напасть. Лодка угрожающе покачнулась. Кэа, будто забавляясь, сужал круги, угрожающе расправив крылья. Его клюв был приоткрыт, в стеклянных глазах отражалось мерцанье волн. Из горла неизвестного вырвался вскрик, и в следующее мгновенье он опрокинулся в воду. Лодку быстро унесло теченьем. Отфыркиваясь и сражаясь с волнами, он пытался догнать её. Пантера расхохоталась. Её изрядно позабавила морская сценка. Она решила, что человек не достоин внимания, и позвала Кэа назад. Птица материализовалась из тумана и села