хрупкое живое существо, неловкое касание к которому обещает гибель. Следователь приближает апельсин к носу, чувствует сладкий, чуть ли не приторный запах чистой натуральности… Потоковая капсула, да, скрупулезно передает запахи и вкусы, но этот запах…
Рядом щелкает короткий разряд тока, и грузный трюм наполняется вонью жженого мяса.
– Крысы, – говорит китаец. – Они здесь повсюду.
Фролов кладет апельсин в широкий карман, проходит дальше, вглубь полутемного места. Биение его сердца ускоряется, когда он замечает у самой кормы стройный ряд контейнеров, так похожих на тот, в котором…
Маркировки нет. Очки молчат. Синие линии на корпусе выпячиваются в темноту.
Следователь оборачивается к старику. Тот меняется в лице, кривая ухмылка испаряется с морщинистого лица. Взгляд становится крепким, грубым, озлобленным.
– Что внутри?
– Мы же договаривались, что не будет никаких глупых вопросов, – старик засовывает правую ладонь в карман коротких брюк. – А этот вопрос, слушай… он очень, очень глупый.
Фролов напряжен, готов ко всему. Вспоминает о тяжести пистолета, прикованного к поясу.
– Что в этих контейнерах?
Старик морщится, достает из кармана блестящий складной нож. Лезвие вылетает из рукоятки, разрезает пыльный воздух.
Фролов отступает на шаг (каблук высекает из пола гулкий лязг), холодными пальцами тянется к пистолету.
– Да не пужайся ты так, – китаец приближается к ближайшему металлическому гробу. – Уж кучу навалил. Если бы я хотел… не ждал бы так долго… Просто, смотри, по-другому их никак. Система замудренная, только через поток можно. А ножом подковырнуть, раз плюнуть…
Стальное лезвие протискивается между плотно сжатых створок. Крышка распахивается, обнажает изобилие крохотных белоснежных ящичков.
– Что это? – говорит Фролов.
– А сам что, читать не умеешь, без потока?.. Какие-то реагенты, не знаю точно.
– Принадлежат Гернике? – следователь напрягает зрение, чтобы разглядеть крохотные английские слова, нанесенные на каждый ящичек.
– В остальных контейнерах то же самое. Можешь смотреть. Но учти – если из-за тебя мне заплатят меньше, я разозлюсь и буду приходить к тебе во сне. Каждую ночь. Так что…
Фролов верит ему. Хватается холодными пальцами за воротник. Думает.
– Мне нужна… по ним мне нужны документы. Почему они без маркировки?
Морщинистый китаец захлопывает крышку и едко смотрит следователю в глаза.
– На этом твой осмотр закончен? Если да, пойдем в рубку, там и договорим… Надышался, небось, уже дерьма.
Глава 4. Воспоминания Денисова
Фролов поднимается из глубин трюма… всплывает на поверхность мокрой палубы, влажных досок, густого запаха рыбы, субпродуктов, дождя и бездонной Невы – вслед за сгорбленной спиной китайца скользит к захламленной рубке. На лестнице пахнет гарью и тухлой рыбой. Запах просачивается