Зачем только?.. Не лучше ли улучшать воинское мастерство в стремительной скачке? Царю видней. Он не спорил. Да и глоток свежего воздуха не помешает, чтобы освободиться от любовного дурмана.
Саданкау поднялся на стену цитадели. Необычная возня внизу привлекла его внимание. Несколько человек суетились вокруг молодой женщины, которая лежала у подножия холма на другом берегу рва. С высоты крепостной стены люди казались крохотными, но глаз у Саданкау был острый – в той суете он увидел что-то необычное.
– Что там происходит?
Стражник пожал плечами.
– Дети играли, потом подошла женщина, потом она упала, потом дети побежали за помощью. Вот пришла помощь.
Саданкау смерил воина презрительным взглядом, ничего не сказал и пригляделся. Несколько человек подняли женщину и понесли. Сзади бежали два мальчика, удивительно похожие друг на друга. «Почти как мы с братом!» – подумал Саданкау. Солнце, только что поднявшись над городом, осветило лицо женщины. Она была встревожена, но в полном сознании. Заколка выпала из ее прически, и валик волос рассыпался по рукам несущих ее мужчин; несколько прядей соскользнули на землю. Саданкау чуть не крикнул: «Осторожно!», испугавшись, что пряди цвета сердолика, играющие золотом в солнечном свете, испачкаются, но вовремя остановился. И в тот же миг он поймал быстрый взгляд женщины, повернувшей голову в его сторону. Издали он не мог разглядеть ни цвета ее глаз, ни нежности кожи, да и она вряд ли смотрела именно на него, но соприкосновение взглядов встревожило.
– Узнай, кто она, – приказал Саданкау начальнику стражи.
– Так… известно кто, – ответил тот без особой охоты.
Саданкау терял терпение.
– Кто?
– Жена асбаробида царя – Буцзю, – доложил начальник стражи. И добавил: – Вчера прибыла. Беременна она. Видать, рожает…
Начальник стражи умолк, а Саданкау прикусил губу. Такого с ним не случалось. Чья-то жена, беременная, которую он и разглядеть как следует не успел, вдруг смутила. А эти олухи подумали… Что они подумали? Он прищурился и смерил взглядом стоявших рядом воинов: стражник вытянулся, сжав копье; начальник стражи опустил глаза. Донесут отцу!
– Что вы тут стоите, раззявы? – прикрикнул Саданкау. – Марш по своим местам! Сам закончишь обход, – приказал бородачу и, закинув конец накидки на плечо, поспешил уйти со стены.
Шодиа и Родиа сидели на приступке у стены хозяйственной постройки и молчали. Они прислушивались к суете в доме, переглядывались, когда слышали окрики старой служанки, требующей от молодых то воды, то чистый холст. Когда раздавался крик мамы, они пугались, но оставались на улице, хоть и очень хотелось забежать в дом, прижаться к ней, спросить, заглядывая в ласковые глаза, не надо ли чего-нибудь. Так продолжалось несколько часов. К полудню ближе хозяйка дома увела их в свои покои, заставила переодеться, накормила, наказала сидеть в тепле, дала каждому в руки игрушку: Шодиа получил терракотовую