Хотя с женой он ласков. Так говорят.
Жрец прошел в сердце храма – в покои богини, где она, воплощенная в великолепную статую, пребывала в размышлениях о мироздании.
Богиня встречала входящих прямым взглядом. Стоя на высоком постаменте, она возвышалась над человеком и смотрела сверху вниз. Складки белого платья, схваченного на бедрах широким шарфом, фалдами ниспадали до ступней в атласных туфлях. В свете факелов открытые плечи богини, длинная шея, лицо с совершенными чертами отсвечивали розовым. Высокую грудь украшало ожерелье из лазуритовых бусин, волнистые волосы разделены прямым пробором и собраны в косу на спине. Золотая корона возвышается над головой, а в вытянутой вперед левой руке богиня держит рог, наполненный гранатами – символом богатства и плодородия.
Стены покоев Ардохшо расписаны цветочным орнаментом, а вокруг богини установлены чаши с плодами и кувшины с вином – подношения жителей Города Ветров, просящих благословения.
Перед богиней, припав на одно колено, молился Ноконзок. Венок в опущенной руке Ардохшо оказался над склоненной головой военачальника. «Будет ему слава и почет!» – заметив это, подумал жрец и хотел выйти, чтобы не мешать, но Ноконзок окликнул его:
– Подожди, отец, я закончил.
Он неловко поднялся, еще раз взглянул на богиню и повернулся к жрецу.
– Возьми от меня, ты сам знаешь, что с этим делать.
Ноконзок достал из-за пазухи мешочек с серебряными монетами и глиняную фигурку богини. Она почти в точности походила на скульптуру в храме, только была без царственных атрибутов в руках и в высоко накрученном шарфе вместо короны. Правая рука богини покоилась на животе, а выражение лица казалось умиротворенным.
Старик кивнул в ответ. Он знает! Он поставит дар военачальника на алтарь, выпьет хаомы22, нальет ее в каменную чашу перед светильником, сядет на суфу и обратит свой разум к богине с восхвалением ее и просьбой даровать начальнику войска кушанского защиту от врага, чтобы он вернулся живым и здоровым и со славной победой.
– Мне пора, – Ноконзок сжал сухую ладонь мощными руками, привыкшими держать меч, – царь призывает! Я там овец привел, распорядись, – кинул он, выходя.
Слуга ждал военачальника у входа. Он быстро натянул на ноги хозяина высокие сапоги, подал шапку и плащ. Снаружи в нетерпении топтался конь.
Свет уже вытеснил тьму, и утро разливалось по городу – ясное, свежее. Вот-вот солнце поднимется над Городом Ветров – и он оживет после дней ненастья, засуетится, зашумит повседневной жизнью.
Получив пятками в брюхо, конь рванул с места, и вскоре Ноконзок спешился во дворе цитадели. Царский дворец тремя ярусами возвышался в самом ее центре. Бодро поднявшись по ступеням главного входа, военачальник прошел мимо вытянувшихся в струну стражников, отдал шапку подбежавшему слуге и вошел в парадный