караваны, напротив, ставят свои посты, охраняют грузы, идущие с запада на восток и обратно. Посольство кушанов как ответный шаг в союзе. Возглавляет его не просто доверенный человек царя, а его сын! Говорят, он похож на свою мать, а ее родовые корни сплетались с корнями Гермея в далеком прошлом. Но молва донесла, что Саданкаш – правая рука отца. Почему же он отдалил сына, отправив его с посольством? Доверяет ему более чем кому-либо из своей свиты? Это для Гермея оставалось неясным.
Царь сел на трон, подперев рукой подбородок и выпятив губы. Свет падал на левую часть его рыхлого лица, в точности похожего на профиль, высеченный на монете: крупный нос с горбинкой и мясистыми ноздрями, гладко выбритый подбородок с обвисшими щеками, волевой взгляд больших глаз, полуприкрытых веками, волосы убраны назад и стянуты лентой. Царь Гермей пришел к власти в преклонных годах, и, когда он гневался, те годы проявлялись на лице дополнительными морщинами у глаз и в межбровье.
– Где посол? – вопрос прозвучал угрожающе.
Подданные царя сжались и опустили глаза.
– Он уже на пути во дворец, государь, – советник источал мед с уст, пряча за велеречивостью свой страх.
Гермею льстило подобострастие подчиненных, но сладкое притворство мешало, когда он нуждался в дельном совете. Как долго он не мог решить, идти на Пакору или ждать исхода битвы между кушанами и парфянами! Ему не хватало настоящего помощника – с острым умом, смелого в суждениях, преданного. В глубине души он завидовал Куджуле Кадфизу. Абдагаз не любил отца, напротив, при случае он не откажется пойти против него! Но Куджула отправил своего сына с посольством… На что рассчитывает? По слухам, второй его сын не столь близок к нему. Кому он передаст власть, когда придет время? Слишком уверен в себе? Да, скорее всего так. Он моложе его. Наверное, крепок телом. Все время в движении, всю жизнь воюет.
Досада на самого себя портила настроение. Гермей нахмурился еще больше.
За пределами тронного зала раздался звон металла. Советник перевел дух: стража приветствует гостей!
Двери распахнулись – и в зал стремительно вошел Саданкаш. После полутемных коридоров, по которым вели посольство, в ярко освещенном зале он почувствовал себя крохотным, как муравей. Высокие потолки зала по периметру опирались на белые каменные колонны с резными капителями вверху и массивным двухступенчатым основанием внизу. Трон царя стоял в центре, на возвышении между дугами колонного ряда. К нему вели ступени, устланные ярким ковром; такой же – с желто-синим орнаментом в виде слоновьего следа на темно-красном фоне – лежал перед тронным постаментом.
Саданкаш остановился посередине ковра и преклонил колено. Полы синего плаща, окантованного полосами золотой вышивки, легли вокруг него шатром.
Гермей с интересом рассматривал сына Куджулы Кадфиза. Невысок ростом, юн лицом, светел, как и рассказывали о кушанах, почтителен, как и положено послу. Руку