чиновников от небожителей.
И тут эта война, будь она неладна… Все планы коту под хвост!
А еще приперлись на границу обозы Союза Поддержки, везущие повстанцам Спорных Земель купленные на частные пожертвования тюки с обмундированием, ремнями, обувью, конскую сбрую, седла, продукты питания и вино.
Спокойная и неторопливая жизнь таможенного кордона превратилась в сущий ад, но дело было даже не в этом. Монего отчетливо ощущал растущую неприязнь к этим людям, живущим какими-то непонятными ему ценностями и мешающим жить ему.
Не утруждая себя самокопанием и выяснением причин, инспектор решил, что если немедленно не сделает этим людишкам какую-нибудь крупную гадость, то просто с собой не совладеет и допустит ошибку, которая враз перечеркнет многолетний труд восхождения по служебной лестнице.
Целая бессонная ночь была проведена за томами Уложения о таможенном контроле, копиями указов и приказов, аккуратно выписаны в отдельный список цитаты и номера циркуляров. Заготовлены бланки с подробными ссылками на законы – ни один адвокат не подкопается.
И пришел час торжества! Едва сдерживая мстительную ухмылку, рано утром инспектор Монего прошел по таможенным складам, где ожидали разрешения на провоз привезенные Союзом Поддержки товары, и специальной несмываемой краской тщательно начертил на каждом метку запрета.
– Что Вы делаете?! – яростный крик старшего сопровождающего от Союза заставил инспектора обернуться. – Там наши воины, наши люди, наша земля, мы же спешили, ночами не спали, народ последнее отдавал, чтобы все закупить…
– Территория Империи заканчивается ЗДЕСЬ! – нетерпящим возражения голосом отрезал Монего. – Таможенный Кодекс утвержден Высочайшим росчерком и до сей поры не отменен. Вы допустили нарушение установленного лично Императором порядка! Документы оформлены неверно, вот списки нарушений.
Инспектор аккуратно положил на груду помеченных красным тюков стопку листов, а затем, не слушая оправданий сопровождающего, повернулся к нему спиной и ушел в свой кабинет.
В эту ночь он заснул без привычной дозы снотворного порошка. На грани сна и яви вспомнилась ему давно почившая мать, плюющая в горшки с едой для имперцев.
– Как я тебя понимаю, мама… – блаженно улыбаясь, проговорил Инспектор и заснул.
В ту ночь и пришел к нему во сне первый раз Человек-без-лица. Он был вежлив и убедителен. Его тихий голос шептал что-то такое, что было приятно слушать – про древнее величие и будущий расцвет, про заслуженную награду и высокий почет, про могучие силы, идущие сокрушить презренную Империю, загнав ее наконец за границу полярных льдов раз и навсегда…
Все решительней и наглей чертил Монего красные метки запрета на предназначенных повстанцам грузах. Некоторые вспарывал и составлял акты о провозе запрещенных товаров, каждый раз отбивая возражения длинным списком ссылок и цитат из многочисленных