секунду, будто некая пелена, вечно скрывающая истинный вид вещей, падает, сорванная неведомой волей. Она замирает, растерянно взирая на другой мир, незнакомый, пугающий…
Воля, покой…
Легкие, но настойчивые толчки в плечо. Встревоженный голос:
– Эй, девонька…
Кира с трудом собирает в кучку обрывки сознания, выныривая в реальность, и распахивает веки. Еще секунда, и она вспоминает все, что было до того, как… Растерянный взгляд шарит по сторонам:
– Киса… гм… убежала…
– Какая киса? Ты как, болезная? – дородная тетка лет шестидесяти склонилась над ней, серые глаза полны сочувствия и какой-то родной домашней теплоты. – Очухалась?
– Да, вроде… – девушка сглотнула и с наслаждением вдохнула добрую порцию свежего прохладного воздуха, – я в порядке.
– Куда там, в порядке. Вроде молодая, а в обморок хлопнулась. Ну и поколение, хлюпики. Глянь на себя: тощая, бледнючая, малокровная. Студентка, наверное?
– Ага.
– Тебе бы кушать побольше. Хочешь – идем ко мне. Я картошечки с грибочками пожарю, подкрепишься.
– Н-нет, – окончательно придя в себя, она легко поднялась на ноги. – Спасибо вам, не беспокойтесь. Просто голова закружилась.
– Уверена?
– Да, – решительно прерывая затянувшееся общение с сердобольной незнакомкой, Кира рванула вперед, – до свидания.
«Уф-ф, ну и…» – она возвращается мыслями к странному видению, такому яркому, реалистичному, шокирующему, – «Что это было, глюк, бред, кошмар? Нет, во сне боли не чувствуешь, а тут… как скрутило-то, ух-х… И… кошка, с нее все началось, она как-то связана с этим. Может…»
– Да чтоб тебя! – девушка чертыхнулась, снова ступив ботинком в очередную грязную лужу. – Сколько можно, в одну и ту же газовую камеру?! – Впервые после случившегося, она подняла глаза, окончательно возвращаясь в унылую городскую действительность.
Что-то не так.
Необъяснимое ощущение сюрреалистичности происходящего, исподволь растущее изнутри, не проходило, наоборот – становилось все тверже. Казалось, кто-то вдруг сдернул с окружающего тончайший иллюзорный флер. Вроде бы все то же: вид, формы, но при этом чуть иное, откровенное, голое, как вареное яйцо, с которого сняли скорлупу. Мир словно снял маску, явив истинный неприглядный облик.
«Город изменился? Нет», – девушка вздрогнула, в миг осознав истину, – «не город – я! Но с чего бы?..»
Что-то крутится в голове, подсказка рядом, вот-вот… И тут ее словно скальпелем в мозг – укол-воспоминание: зона камня и лавы… ее извлечение… и – вот оно: новый взгляд, видящий правду.
Она резко останавливается. Из горла – сдавленный стон:
– Что со мной сделали?! – и тут же спасительная трусливая мыслишка: «а может, почудилось?»
– Извините, – нечаянно задевший ее невзрачный прохожий, облаченный в не по сезону легкий серый плащ, двинул дальше. Кира оглянулась в спину мужчине, и похолодела от неожиданного откровения: она была совершенно уверена,