и в нем вы найдете все, что я знаю об этом деле.
Я открыл письмо и прочитал нижеследующее:
"Найтс Фекри, 20 сентября 1879 года.
Эндрю Эйткену, эсквайру, литейный завод "Циклоп", Сан-Франциско:
"Дорогой сэр!
Прилагаю тратту9 на 587,65 долларов в Банке Калифорнии, которая закрывает счет между нами. Вместе с этим письмом вы получите пакет с рукописью, и я буду очень признателен, если вы передадите ее для публикации в какой-нибудь ведущий журнал Сан-Франциско. Я хотел бы, чтобы она попала в руки какой-нибудь надежной и солидной газеты, где на эту тему не будут смотреть как на гениальную выдумку, а отнесутся с уважением и доверием, которых она заслуживает. Дело, о котором идет речь, имеет национальное и, можно сказать, даже мировое значение, и единственная причина, по которой я не опубликовал его в каком-нибудь восточном периодическом издании, – это патриотические чувства, которые я испытываю к Калифорнии, и желание, чтобы Тихоокеанское побережье не потеряло престиж, который неизбежно связан с подвигом такого характера, а показало всему миру, что оно опережает его по уму, изобретательности, энергии и независимости мысли и действий, точно так же как и по своим климатическим условиям, продуктивности своей почвы и богатству своих минеральных пластов. Повествование будет говорить само за себя и должно убедить даже самого скептически настроенного человека в его истинности на основании одних лишь временных свидетельств. Я уверен, что оно наверняка столкнется с неприятием ученых, равно как и с пустопорожней недоверчивостью невежд, ибо разве со всеми самыми важными достижениями в науке, искусстве и открытиях никогда не происходило подобного? Однако пройдет не так много времени, прежде чем я докажу его истинность всем очевидцам. Мне мешает сделать это немедленно только мое желание провести еще одно испытание перед демонстрацией. Пожалуйста, вышлите мне три дюжины болтов и гаек, того же размера, что и в прошлый раз, в Окдейл, как и раньше.
Ваш покорный слуга, Филипп Холл".
Когда я прочитал подпись "Филип Холл", я удивился и, обратившись к Эйткену, спросил его, знаком ли он с этим человеком.
– Не совсем, – ответил Эйткен. – я видел его только один раз, около шести месяцев назад. С тех пор я общался с ним только через письма.
– Что он за человек? – спросил я взволнованно. – Какова его внешность? Какова его профессия?
– Насколько я помню, – ответил Эйткен, – это человек примерно средних лет, высокий, смуглый, с сильными чертами лица, и по стилю его заказов и исполнению его планов и чертежей я должен был бы судить, что он более чем хорошо знаком с инженерным искусством.
Описание Эйткена был достаточно точным, чтобы убедить меня, что этот Филип Холл был человеком, который имел со мной более чем общие интересы, и вот как: около года назад я случайно встретил в общественном месте человека с вышеупомянутым именем и подходящего под вышеупомянутое описание, и, после разговора на тему алхимии, был заинтересован сопровождать его к зданию на