всю мою тюремные костовёрты повывернули. А за что? Тяжба в мою пользу вышла, а поздно… и государство в тар-тарары… и душа уже охладела…
– Возьми меня в жёны – согрею? – льнёт к Авдею Ольга.
– Подопечные твои, под навет, первые же с тебя шкурки посдирают…, – настойчиво, понятно, что запугивает Авдей, – Собери капитал и зашухарись подальше…
– Как понять оное – зашухарись?
– Поезжай к финнам, их сенат независимость, как пишут, объявил… А лучше в Европы, Париж… Да не тяни – иныче горя нахлебаешься вдосталь! Поразмысли, кто ты для новой власти?
– Кто? – осторожается Ольга.
– Мироед и классовый враг! Обдерут как липку, жакетки не оставят, а то и в камору тюремную закроют…
– За что же? Научи, Авдей, миленький, с чего начать?
– Книжечку податей от своих благочестивых посетителей передашь? Да долговые, кто в заёмщиках числится…
– Всё отдам…, – мгновенно соглашается Ольга, – Пошто они мне в Парижах? Только подскажи…
– Саквояжик пришлю… Не простой – с тайным дном! Поценнее во скрытку уложи, поверху гуньём забей, и в ридикюле оставь мал-мала… Нарвёшься на разбой – лучше малость потерять, чем остаться ни с чем да с голым задом…
– А что ежли…, – заикнулась Ольга, но Авдей поднёс к её губам палец:
– Устроишься, телеграфируй на главпоштамт! Проверну пару денюжных делишек, прилечу на полных кармана́х, а там и свадебку безбедную сыграем!
***
Дом Скородумовых. В кабинете за секретером приказчик Фёдор, где-то в сенях копошится его жена Мария, Туся что-то готовит в небольших чугунках на кухонном камельке.
– Туся, ничего боле не надо в сенях, дворках ли? – не входя, заглядывает через приоткрытую дверь Мария.
– Ничего…
– Коли нет, замкну погребок?
– Замкни… Вас накормлю, опалишки вон с утра нетронутые, а мне внавечёр немного-те и надо-ть…
– Не страшишься в ночь оставаться? – слыша разговор, оторвался от бумаг и подошёл Фёдор.
– Перву нощь жути нажила, ветра в покоях выслухивала, а Паша-нёмушка вернулась, и свыклись как-та… Да и Антип кую ночь в своей каморе похрапывает… Всё присутствие чую?
– Подумай, да рассчитывай. Теснот нам не составит тебя приветить…, – предложил Фёдор и вернулся к секретеру.
В момент распахивается центральная дверь и в гостиную бесцеремонно влетает старший сын Скородумовых, худощаво-моложавый Иван Матвеевич, разодетый в меха. С ним щеголеватые субъекты: детектив Ференц Нодиш, и верный помощник Антоний Гжетский, чуть моложе.
– Кто есть в доме, подь сюды! – зычно проголосил Иван и вальяжно расселся во главе стола. Детективам дал знак тоже присесть к столу.
– Здравствуйте, Иван Матвеич, не ждали мы вас? – удивился вышедший на зов Фёдор.
– Здеся… Иван Матвеич пожаловал? – влетела Туся.
– Фёдор, чёму отворы ветром бьются? Демид где? Родители мои, Кирила где? Дом как повымер…
– Как же? Того дня, что телеграмму отбивал,