Либо с Богом, либо к чёрту! – повелел Дрын.
Фикса накрутил рычажок механического звонка с надписью «прошу повернуть», из-за двери донёсся мужской голос:
– Кто там есть не вовремя прибыть?
– Адресок, где Ференц Нодиш постоятельствует? – под услужливой ноткой сообщил Фикса, – Прибыл посыльный для собственноручного вручения бандероли…
– Ой, не к часу… Просил же оставлять корреспонденцию на главпочтамте! – мужской голос выразил недовольство.
Заскрежетал замок, щёлкнул ригель, и только приоткрылась дверь, Щерба с Мытой резко рванули створ, сорвав дверную цепочку. Райхель получил удар рукояткой нагана и кратковременно потерял сознание. Банда ворвалась в апартаменты. Хозяина втащили в большую гостиную, бросили на кушетку, согнали постояльцев – жену Меир, сына подростка и их прислужницу, которую бандиты приняли за дочь.
Фикса толкнул пришедшего в сознание Райхеля:
– Очнулся што ль?
– Гади, кто есть все эти люди? – всхлипнула жена, жавшая к себе сына.
– Чего боялись, Мирочка, то видимо и совершается…
– Они что, пришли делать нам грабёж?
Авдей обошёл квартиру и вышел в гостиную последним.
– Раз уж усекли, что к чему, выкладай богатства! – прикрикнул Фикса.
– Да кто я, чтобы богатством располагать – дантист простой? – взмолился Райхель, – Зубик удалил, коронку обточил, мостик ли поставил – с чего тут скопишь-то?
Сизый поводил лезвием ножа по предплечью Меир:
– Выкладай что есть…
– Хорошо-хорошо… – вскинул руки Гади, – Всё отдам, не троньте никого…
Райхель прошёл к гостиному буфету, достал фарфоровый чайник и вывалил на стол содержимое. На столе оказалась кучка на вид золотых и серебряных изделий. Из ящика секретера вынул несколько пачек банкнот мелких номинаций.
У бандитов загорелись глаза. Авдей подошёл вплотную к столу, стволом нагана разгрёб кучку, недоверчиво пораскинул пачки и недовольно цыкнул:
– Ужельно ма́лы ваши капиталы? Кто такой Нодиш?
– Племянником таки приходится… С Будапешта…, – опустил голову дантист, – Дальнюю комнату у меня снимает третий год… Да только в отъезде он не одну неделю как?
– Метнитесь… Переройте всё…, – Дрын наганом указал Щербе и Мыте повторно осмотреть апартаменты.
Сообщники ушли, из глубин квартиры послышалось, как выбили дверь. Авдей подошёл к «дочери» Райхеля, приставил ствол нагана к её голове и взвёл курок:
– Нам, дантист, торопиться некуды. Либо весь прибыток выкладываешь на стол, либо считаю до трёх и… Раз!
– Всё отдал… Без утайки сообщаю: всё, что есть, отдал! – запричитал Райхель.
– Обернись, гад! – прикрикнул Дрын, – Подсвешники серебряные, художества, обстановочка чего стоит, а на кон три гроша да полтора шиша? Два!
– Не сносить мне головы – всё отдал! – взмолился Гади.
– И тебе не сносить, а во-первыя дочке твоей…
Дрын цыкнул, раздался выстрел, служанка упала. Меир завопила