маленького городка, и последними, что четыре месяца назад заказывали в его типографии, были две тонкие брошюры. Да и то, это всего лишь кулинарные рецепты рыбных блюд. Поэтому всё, что мог себе позволить на обед мистер Мальковский, была вовсе не рыба, как вы, уважаемый читатель, могли подумать. Его нехитрая порция умещалась на маленькой ладошке ребёнка. Такой размер трапезы был равен половине рациона обычной горожанки. На белой тарелке с голубой, местами поцарапанной каёмкой, как бы насмехаясь над Джейкобом, вальяжно перекатывались с места на место три чёрненькие толстенькие маслинки, которые залежались в жестяной банке, чья крышка поржавела от влаги. Мистер Мальковский не любил этот деликатес, поэтому долго откладывал его на чёрный день. И вот, такой день настал, накануне он заплатил за жильё, так что последние сбережения, отложенные ещё с лучших времён работы типографии, закончились.
Но Джейкоб нисколько не унывал по этому поводу, ведь у него в руках была весьма ценная покупка, а значит – и сытный обед. Вернувшись домой, хозяин небольшой квартирки снял намокшее пальто, повесил его на вешалку, стянул с себя ботинки и мокрые носки – прохудившаяся в нескольких местах подошва изрядно пропускала влагу – и прошёл на кухню. Он быстро ополоснул руки, вытер их чистым, но от времени пожелтевшим полотенцем и открыл пакет. Причмокивая и смакуя приятную трапезу, Мальковский положил на тарелку два ломтика сыра, а остальные два убрал в холодильник. Теперь очередь дошла до ароматных сосисок, запах которых доносился даже из бумажной обёртки. Он с наслаждением развернул её, глубоко вздохнул, а затем так ласково, будто увидел перед собой лицо миссис Томпсон, улыбнулся – перед ним лежали не две сосиски, как он заказывал, а три. Джейкоб хорошо понимал, что доброй женщиной руководила не жалость, а чисто человеческое сочувствие и желание помочь. Да, гордость его могла вскипеть, но ведь и сам он отличался благодушием, поэтому с благодарность принял от продавщицы знак доброй воли, две сосиски выложил на тарелку, а одну убрал в холодильник вслед за сыром – теперь у него будет и ужин. Затем он пошарил рукой в хлебнице и, зная, что у него осталась там заначка, довольно улыбнулся. Ведь сегодня на обед помимо чёрных шариков-маслинок, деловито перекатывающихся по тарелке, мистер Мальковский добавил два кусочка хлеба – чёрного, как вы уже могли догадаться. Бедные, они скромно устроились рядом с маслинками, а два тоненьких ломтика сыра гордо на них возлежали, тщетно стараясь покрыть всю поверхность так, чтобы хоть немного порадовать одинокие кусочки. А благодаря щедрости миссис Томпсон, возглавляли всю трапезу две его самые любимые особы – толстенькие – хотя, может, это он так их представлял – розовые сосиски. Джейкоб с наслаждением одну съел сам, а вторую, разделив на две части, положил в пакет.
Но такие лакомства он, к сожалению, покупать себе уже не мог. Разве ему было на что? Последние деньги сегодня он заплатил за воду и свет, и теперь даже сахар и соль вчера вечером закончились. Жаль, ведь сладкий чай так радовал одинокими вечерами.
– Кстати, – стукнул