сам, что это был он.
– Но хватит уже тянуть, он так себя по миру пустит, а от меня вечно отказывается что-то брать. Хватит уже секретов, надо поговорить с ним начистоту, – решительно сказал Марк
– Надо, попробуй ещё, хотя ты уже сто раз это делал и всё безрезультатно, – тихим голосом, в котором сквозили печальные нотки, проговорила женщина.
– Не понимаю, почему он постоянно отнекивается, когда и так уже всё понятно, – отчаяние, одолевавшее Марка раньше, уже ослабло, и на его место пришло полное непонимание ситуации.
– Ты же знаешь, он не хочет признаваться в том, что для нас сделал. Я понимаю, – женщина ласково погладила мужа по щеке, – ты чувствуешь себя все эти годы в долгу перед ним, я тоже. Давай поскорее найдём доказательства, чтобы вы смогли поговорить действительно, как друзья.
– Надеюсь, я их найду, – улыбнулся Марк, который ещё не рассказал о своей хитрой затее жене.
Чужая фамилия
Путь до типографии был недолгим, а если его сопровождал толстый пёс по кличке Барон, которого Джейкоб по обыкновению угощал одной половинкой сосиски, идти было и вовсе в радость. Особенно в такую хорошую погоду, как сегодня: лето в самом разгаре, солнце припекало, окрашивая всё вокруг апельсиновым цветом, а высокие деревья преданно защищали жителей города, своими кронами создавая приятную тень. Воздух свежий, настроение прекрасное, а отсутствие звонких монет в кармане – абсолютно не заметное. Ведь когда у тебя есть высокая цель, вырисовывающаяся перед Джейкобом в образе любимой типографии, то любые невзгоды по плечу, а испытания – в радость. Ведь именно трудности делают нас сильнее, не так ли?
По крайне мере, так полагал мистер Мальковский, с довольной улыбкой шагая по улице. Но у входа в типографию его ждал не только толстый кот, который каждое утро получал из рук еврея оставшуюся с завтрака вторую половину сосиски, но и незваные гости.
– Это шо за сицилийские огурцы такие? – подходя ближе, спросил Мальковский, напустив на себя грозный вид.
– Мы не сицилийские огурцы, сэр, – ответил высокий мужчина в кепке и с микрофоном в руке, – мы репортёры, – продолжил он с весьма деловым выражением лица. – Наша новостная программа снимает сюжеты для городского телеканала. Слышали о рубрике «Разорившиеся богачи»? Мы знаем, что у вас был успешный бизнес, но вы разорились. Можете рассказать, что случилось? Как вы из богача стали бедным?
Мальковский пару секунд размышлял, благодушно сменил гневное выражение лица на дружественное, громко рассмеялся и произнёс:
– Это про меня, – он поправил заправленный край рубашки и, усмехаясь, добавил, – только я не бедный, а нищий. Можете спросить мою жену Розочку, она именно поэтому от меня и ушла.
– У вас, должно быть, очень интересная история, – ответил журналист в кепке и улыбнулся шутке Джейкоба. – Позвольте взять у вас интервью? – спросил он, включая микрофон.
– Интервью? Что вы, что вы, – запротестовал Мальковский, – меня этому не учили.
– Да здесь не надо ничему учиться, –