глаза потемнели на мгновение. Комната вокруг пошатнулась, по крайней мере, Джону так показалось. А после златовласая фигура Ки, вместе с синей шёлковой тканью её одежды, затянулась расползающимся в стороны туманом, и вот уже посреди комнаты, сбивая бесконечными перекручивающимися, извивающимися щупальцами книги с полок, со скрежетом двигая по каменному полу кресло и весьма тяжёлую на вид кровать, громоздился тёмно-фиолетовый склизкий и просто огромный осьминог…
Реальность теряла давно расчерченные границы вменяемости. Джон отступил на шаг, безжалостно раздавив не успевших разбежаться хрустнувших под подошвой кожаных ботинок жуков. Морское чудище вздрогнуло, снова засветилось и смялось до размеров хрупкой взъерошенной фигурки девушки, которая с ужасом в глазах бросилась к бледному начальнику охраны.
Кто бы знал, чего стоило Хёку не развернуться и не дать дёру в сад и дальше, по коридорам особняка, к дверям и на свободу, прочь от всего этого…
Но желание это он сглотнул, как сухой ком, прокатившийся по горлу, и остался стоять, чтобы расширившимися от испытанного шока глазами наблюдать, как, словно в замедленной съёмке, существо, которое снова было девушкой, взметнув волну золотых волос, падает перед ним на колени и, схватив за щиколотку, пытается оторвать его ногу от пола…
Сквозь пелену белого шума и какого-то детского испуга Джон с трудом разобрал слова:
– Ну, подними же!
– Что? Чего вы… – Парень поднял наконец ногу, а Ки, замерев на мгновение, дрожащими руками собрала с пола раздавленные тельца жуков и, спрятав их в своих ладошках, поднесла к лицу, закрыла глаза и что-то тихо, совсем неразборчиво зашептала.
Из дверного проёма в спину Джона ударил порыв ветра, скорее похожий на чей-то тяжёлый выдох. Прохладный воздух ночи пробрал насквозь, до костей. Тонкая чёрная рубашка не оказалась способна спасти мужчину от неожиданного холода. Начальник охраны неизвестно в какой раз вздрогнул. А Ки открыла глаза, посмотрела на свои кулачки, затем медленно разжала пальцы.
Джон моргнул, пытаясь уйти от реальности, но он видел то, что видел. На розовых губах Ки расцвела улыбка. Джон, всё ещё отрицая происходящее, медленно замотал головой из стороны в сторону. Но на ладонях девушки ползали чёрные, блестящие, совершенно живые жуки. И это было невероятно… Этого просто не могло быть…
– Жизнь такая… хрупкая, – провожая взглядом убегающих по полу жуков, задумчиво произнесла Ки. А потом, запрокинув голову и всматриваясь в лицо мужчины, совершенно будничным тоном поинтересовалась: – Можете быть осторожнее?
Джон Хёк мгновение медлил, но зелень в глазах девушки стала ярче, и вот уже начало казаться, что она может вылиться наружу и затопить эту комнату.
Джон не хотел утонуть. Вообще, сейчас страх смерти обрёл небывалый размах, от напряжения свело судорогой пальцы так, что стало больно от металла подноса,