ведь так долго и усердно бежал от боли, от тяжелых воспоминаний. И все твердил себе, что они не должны вернуться. Но согласился на дело, которое срывало тщательно запертые замки, обнажало оголенные нервы и дотрагивалось до самой души. Раз хотел стать прежним, чтобы открыто встретиться с братом лицом к лицу, и в то же время боялся самого себя. Прошлый он был слишком слаб и наивен.
Рена словно знала, о чем он думает:
– Встретив брата, ты опять выпьешь таблетку и молча ударишь? Или позволишь себе честно рассказать о том, что пережил?
– Замолчи! – Раз грубо оборвал девушку. – Я поступлю правильно.
Оставит таблетки, чтобы тот слабый мальчишка не дрогнул и нанес удар. Нет, не выпьет, чтобы выпустить магию и разорвать брата на молекулы – тот сам вложил в руки оружие. Но в любом из вариантов была месть – вопрос лишь как.
– Эта боль… – начала девушка.
– Хватит! Ты ничего не знаешь о боли!
А он знал, хорошо знал, боль превратилась в верного друга, который тенью следовал повсюду.
Кион назвал магию болезнью, но у него не было волшебной таблетки, способной избавить от нее. Зато было много других, разные доктора – разные методы.
Сначала главным врачом работал мужчина, который считал, что магия подобному любому виду сумасшествия вызывает нарушение в голове. Пациентов пичкали лекарствами, от которых те не могли двигаться и видели сны наяву. Или сутками держали привязанными к стулу, оставляли в одиночестве, в комнате с мягкими стенами, а у особо буйных удаляли часть мозга – лоботомия, так это называли.
Затем, всего на пару месяцев, во главе больницы встала женщина, искренне верящая, что любой недуг можно вылечить болью. Пациентов держали в ледяной воде, запирали в узких пространствах, в которых даже рукой не пошевелить, ставили на гвозди, а чаще просто поколачивали.
Напоследок главным врачом стал тот, кого называли революционером в медицине. Гайлат Шидар. Он признал, что магию не уничтожить, но можно сдержать, и изобрел таблетки, которые блокировали ее – почти как те, что делал Феб, но без таких побочных эффектов.
Только этому «революционеру» было мало. Раз почти два года жил таблетками, пока Шидар не выбрал его для нового опыта – нового лекарства.
Пациент пережил три дня дичайшей боли, а затем, подобно цирковой собачонке, выполнял все, что велел Шидар. Эксперимент свел его с Реной. Он же позволил превратиться из затравленного зверя в человека и дал ключ к свободе. Но все равно даже с таким исходом принес слишком много боли.
Да, Раз хорошо был знаком с нею, и неважно, шла речь об истязании тела или сознания.
Опустив взгляд, он устало потер виски. Рена открыла рот для ответа, но так ничего и не произнесла, лишь покачала головой.
Уже мягче и тише Раз сказал:
– Извини. Ты тоже была там и тоже мучилась, я знаю. Я рад, что ты в деле, ты нужна нам.
«Мне», – хотелось поправиться.
В том эксперименте Рену выбрали неспроста – она только-только приехала в больницу. Гайлат сравнивал, как будет действовать новое лекарство