фантик – ни съесть, ни сберечь.
Очень трудно казаться спокойным,
улыбаться при встрече с тобой.
По каким-то случайным законам
ты не стала моею судьбой.
Расстояния людей разделяют.
Нас с тобой разделяют года.
Пусть ты рядом, но я понимаю —
мы не станем близки никогда.
Поздно встретил тебя, очень поздно…
ты пригубишь бокал не со мной,
И с другими посмотришь на звёзды.
Ну, а я… Я всё спорю с судьбой.
Понимаю – встречаться не надо, —
смысла нет ни тебе и ни мне,
Стать нам ближе мешают преграды
разнопрожитых лет, даже дней.
Снова встреча… короткая встреча,
но так много меняет она:
Вдруг становится ласковым вечер,
звёздной ночь и желанной луна.
А душе и тревожно и больно —
образ твой и блаженство, и боль.
Вера, Вера… ну, хватит… довольно!..
Но нет сил, чтоб расстаться с тобой.
И играем, как взрослые дети:
взгляд ловлю – ты глаза отвела,
Каждым утром спешу снова встретить…
Неужели ты не поняла?
Мы с тобой очень долго знакомы,
только врозь всё – друзья и дела,
И тепло отдаёшь ты другому…
но глаза говорят – поняла…
Ты, конечно, другого достойна.
Я тебя не прошу ни о чём.
Помолюсь, чтоб жила ты спокойно,
в этом мире грубом и злом.
Я понимал, что не смогу показать это стихотворение ей… вообще никому не смогу показать, даже друзьям, и часто перечитывал его, находясь в одиночестве.
Больше от Веры Сергеевны не было телефонных звонков. А я не мог найти повода, чтобы подняться в приёмную Орловой без вызова. Как не мог в тот наш единственный вечер в кафе прикоснуться к её такой желанной руке.
Но однажды утром, до начала рабочего времени, я всё-таки вошёл в открытую дверь кабинета Орловой и, сильно волнуясь, положил листок с написанным стихотворением на её стол. Я волновался, потому что перед этим не спал всю ночь, потому что не знал, правильно ли поступаю? Ещё потому, что на другой стороне листа было написано короткое письмо, где я обращался к Вере Сергеевне так же, как в своих мечтах – на «ты»: «Я тебя не выбирал, но так случилось – ты стала моей Музой. Знаешь, между мужчиной и женщиной не обязательно должна стоять постель. Я не буду домогаться тебя. Мне достаточно тебя видеть. Или слышать голос… прошу о встрече. Посидим где-нибудь в кафе, хочешь, в другом районе, за городом… а хочешь, поедем в другой город. Только лишь об одной встрече прошу тебя… Всё будет так, как захочешь ты. Ответь. Если нет – не могу обещать, что перестану смотреть на тебя. Но постараюсь делать это так, чтобы ты меня не видела. Впрочем, я так делаю каждое утро уже почти пять долгих лет. В. Гриднев».
Уборщица баба Маша гремела ведром в комнате отдыха Орловой, поэтому я вышел из кабинета незамеченным.
Ещё несколько дней по утрам