посмотрел в её белые глаза, немного обдумав просьбу, поставил тарелку с завтраком на стол, наливая себе апельсиновый сок.
– Хорошо, но для начала позавтракай. Ты слишком исхудала.
– Да, пап. – Белль подтащила к себе тарелку, накладывая блинчики.
– И ещё! Ани, пообещай мне, что если ты передумаешь или у тебя случиться приступ, то сразу же позвонишь и сообщишь мне об этом.
Панические атаки Анабель начались после смерти Эвелин. Девушка больше не скрывала своих эмоций, неумело ныряя на глубину колодца. Она не хотела выбираться из него. Больше её ничего не сдерживало, а жалеть себя она не намерена.
– Угу.
– И не будешь засиживаться там допоздна, я освобождаюсь после семи и если тебя не будет, то сам приеду в Энфилд, – допытывался Томас.
– Угу. Я поняла, не переживай, – скрепя зубами, ответила Анабель.
– Хорошо, а теперь, ешь.
У неё резко пропал аппетит. Любимое блюдо имело вкус пергаментной бумаги. Поэтому, осилив кое-как только треть порции, Белль встала из-за стола. Отец доложил, что расследование смерти Эвелин пока стоит на месте. Всё из-за отсутствия улик взлома и отпечатков пальцев на месте преступления. Полиция не нашла подозреваемых по камерам видеонаблюдения.
– По их мнению, мама сама разнесла весь дом? Покончила жизнь самоубийством? – в ярости выплюнула она.
Помыв тарелку, она попрощалась с Томасом. Поднявшись в свою комнату, девушка натянула на себя не слишком свежую черную толстовку, потертые джинсы и старые кеды. Вздохнув от моральной усталости, Анабель забрала серую спортивную сумку. Определившись с тем, что бессмысленно заплетать растрепанные волосы, она выбежала на улицу.
Перед их новым домом, на парковке стоял серый Фольксваген, который смешивался с кучкой других неприметных машин. Взяв ключи, она подошла к автомобилю и открыла дверцу. Погрузившись в салон, Белль втянула воздух, уловив прекрасный аромат духов Эвелин. Её маме нравился запах ландыша и теперь практически незаметное благовоние окутывало все небольшое пространство Фольксвагена, не давая рассеяться воспоминаниям прошлого.
Анабель нажала на музыкальный плейлист, включив “Ramsey – Goodbye”, резко повернула ключ в замке зажигания. Дорога от Южного Кенсингтона до самого северного боро Лондона предстояла не близкой, так что мысленно согласившись с решением заехать за большим стаканчиком черного кофе и влить этот отвратительно горький напиток в свое горло, отправилась в путь.
Проезжая вдоль района “Эрсл–Корт”, в котором до сих пор сохранились уютные узкие улочки, она рассматривала сделанные из красного кирпича – трехэтажные здания в викторианском стиле. В этот ясный день, солнечные лучи освещали чудесные кварталы с милыми таунхаусами, а небольшие жёлтые сады приятно сливались с местной архитектурой. Незаметно для себя, Анабель погрузилась в детские воспоминания…
В тот год Эвелин Метиде исполнилось двадцать два, а маленькой Анабель стукнуло три. Томас постоянно пропадал в командировках и семейные вечера