здорово рисует. Несмотря на это, он отчаянно пытался догнать Карла Коха, шагающего для него слишком широко.
– Что? – немного нервно спросил Леон.
– Всё фиолетовое. А у тебя?
Он заколебался. Может быть, ему стыдно, так же как и мне.
Он неохотно придвинул мне свою работу.
Сперва я не мог даже слова вымолвить – настолько был шокирован.
Восемнадцать баллов из двадцати?! ЧТО?!
– Ты кто? – с подозрением спросил я. – И что ты сделал с Леоном?
– Не говори ерунды.
Почему он так нервничает – при таком-то результате?
– Докажи, что это действительно ты! – съехидничал я, вызывая его на словесную дуэль. Это была наша любимая игра на перемене: каждый называл первую ассоциацию, приходящую в голову в ответ на слово товарища. Я начал:
– Кровь.
– Мертвец.
– Могила.
– Зомби.
– Топор.
– Ай.
Ну ладно. Это всё-таки он. Однозначно. Эта игра всегда в какой-то момент заканчивалась у Леона этим «Ай».
– ТоХо, дружище! Тебе бы подумать о репетиторе.
ТоХо. Ещё одно доказательство. Потому что так меня называет только Леон. Он наделил меня этим прозвищем в мой первый же день в школе: «То» от «Тобиас» и «Хо» от моей фамилии «Хоппе».
– С каких пор ты ходишь к репетитору? – с удивлением спросил я. Он не говорил об этом ни слова.
– Где-то недели три.
– Почему ты ничего об этом не рассказывал?
– Родители не хотят, чтобы кто-нибудь знал. Им стыдно, что я с трудом справляюсь в естественно-научном классе. Поэтому никому ни слова.
Я тут же подумал о своих родителях. О разочарованном лице профессора Хоппе, преподавательницы биологии в университете, и о грустном лице доктора Хоппе, с недавних пор начальника отдела в банке Линнеберга.
Потом на ум пришло слово «таксолухи». Так называли здесь десять процентов учеников, занимающихся в гуманитарном классе: олухи, которым не удавалось сделать настоящую карьеру и которые после школы становились таксистами. Я с остервенением почесал левое предплечье. Казалось, что в меня впилась тысяча крошечных насекомых.
Леон как будто прочитал мои мысли.
– Или ты хочешь закончить как Жуткая тень? – спросил он.
Майк, или Жуткая тень, как его вполголоса называли многие, был вполне нормальным парнем, пока в прошлом году не провалил экзамены в естественно-научный класс. И за лето он слетел с катушек. Когда он вернулся после каникул, то носил только чёрные шмотки, больше ни с кем не разговаривал и всё время крался через школьный двор как серийный убийца. Но я его понимал. Его мамой была директриса Айзенбайс. Наверняка у него дома творится кромешный ад. Я очень жалел его. Нет. Я не хотел закончить как Майк. Ни в коем случае!
Глава 2
Багажник, полный мягких игрушек
После уроков я бесцельно слонялся по школьному двору вместе с Леоном и вдруг увидел