кисло-сладким, я чихнула и набрала воздуха, чтобы продолжить кричать. Но картинка перед глазами поплыла, лицо Тихона превратилось в размазанную кляксу, а потом навалилась темнота.
Просыпалась я медленно, будто тусила три дня подряд, а проспаться мне так и не дали. Одеяло мягко окутывало меня, как кокон, матрас мягкий. Все, как дома. Значит, я в своей комнате, а все, что было накануне, пригрезилось.
– Будить им пускай еще поспит? – донесся незнакомый голос, а я эту же секунду поняла, что произошедшее реально и резко села.
Боль в спине обожгла так, что я застонала и зажмурилась, а голос, кстати мужской, воскликнул:
– Осторожнее! Вам нужно восстановиться!
Спина горела, но я все же разлепила веки. Я на высокой кровати, укрытая пуховым одеялом, от чего моя туша кажется настоящей горой. Комната шире моей раза в три, мебель под старину, но новая и помпезная. Причем вся в синих, голубых и белых тонах. В два широченных окна светит солнце, плотные шторы подвязаны веревочками, как в кино. Перед моей кроватью стоят двое. Того, кто назвался Тихоном, я узнала. Он и правда выглядит лет на пятьдесят-шестьдесят, но поджарый, лицо сухое, а виски чуть тронуты сединой. Тёмно-зелёный фрак на нем сидит, как влитой, а бляха на ремне начищена до блеска. Второй – мальчишка помладше меня на вид, с русыми кудрями и весёлыми карими глазами. Льняная рубаха выпросталась из штанов, а сапоги не по размеру большие.
– Гляди, Тихон, – сказал он с улыбкой и указа на меня, – сама проснулась.
Тихон шлепнул его по пальцу, парнишка цокнул и быстро спрятал палец подмышку, а Тихон сказал:
– Некрасиво тыкать в людей пальцами.
– А чем же мне в них тыкать? – с растерянностью спросил парень.
– Ничем, – ответил наставительно Тихон. – В людей тыкать вообще нельзя.
Вчерашний ужас накатил на меня с новой силой, я дернулась, чтобы соскочить с кровати, но спина предательски болит, а с моим весом акробатические спрыгивания с кровати чреваты разнообразием. Поэтому схватилась за край одеяла и натянула его на нос с выкриком:
– Вы кто нафиг такие?! Что вам надо?!
Лицо Тихона тут же засияло вниманием, он шагнул к моей постели и примирительно выставил ладони вперед.
– Спокойно, спокойно пожалуйста, – попросил он. – Уверяю, вам нет надобности кричать и волноваться. Сейчас вы в безопасности.
– Д?! – проорала я, а ор у меня всегда получается зычный и громкий. – Тогда какого мурзика вы меня украли?
– Не украли, – поспешил поправить меня Тихон, – а уберегли.
– От чего?!
В груди моей клокотало, а от страха живот скрутило, и я тайком мечтала об уборной. Но остальной организм сейчас жаждет лишь спасения, а природный зов как-нибудь потом. В голове ворох мыслей сложился в пугающую картину – такую как я похить могли только ради чего-то жуткого. На органы, например. В интимное рабство вряд ли, я не знаю мужчин с таким специфическим вкусом. Хотя некоторые любят полненьких. Но я не просто полненькая. Я – бочка.
Страх так глубоко проник в каждую мою клетку, что закружилась голова. К счастью