Эльза и Мими, затем подошёл Рие и передал Майклу ссылку на карточку спонсора этого вечера.
– Он просил связаться с ним, парни. Говорит, у него есть работа.
– Что за работа?!
– Не знаю, брат, – Рие пожал плечами и флегматично, свойственно своей манере добавил: – Моё дело маленькое, брат! Но, если бы ты меня спросил, стоит ли позвонить этому чётком парню, то ответ был бы положительным – однозначно стоит.
– Спасибо, Рие.
– Да, не за что, брат. Удачи. Эй-эй, сестрёнки, вы сделали чертовски правильный выбор, эти парни лучшие! – сохраняя ровную, расслабленную интонацию, словно находясь в полудрёме или вечной депрессии, вбросил микрорекламу Рие, подмигнув Минтону.
Примерно к полудню следующего дня парни пришли в себя. Пойло было отменным! Если не считать дикой сухости во рту, то состояние обоих было на удивительно высоком уровне: вполне себе бодрость, никакой головной боли, плюс здоровый аппетит. Девчонки всё ещё спали, зато Майкл и Минтон, проснувшись почти одновременно, тихо покинули спальни, а на кухне, толкаясь друг с другом, также одновременно ринулись к холодильнику за газировкой.
Вечером того же дня парни направились в бар ровно той же дорогой, которой ходили в него почти каждый день. Они прошли мимо магазина с моноциклами, мимо небольшого фонтана, по одну сторону которого стояла толпа людей и внимала речам святого отца в серой рясе и аугментированным левым глазом, машущего кадилом и орущего:
– Покайтесь! Покайтесь, грешники!
А по другую сторону того же фонтана несколько молодых людей в строгой форме со свастикой на рукавах цитировали древнее писание «Моя борьба». Ещё минуя два перекрестка, братья наткнулись на группу пионеров в красных галстуках, стучащих в барабаны, призывая жителей галактики присоединиться к мировой революции…
В «Клау-паф» сегодня играл новый молодой диджей, но друзья совершенно не замечали музыки, оба они стояли у стойки, погружённые в свои мысли. К парням подошёл Рие и, облокотившись на стойку со своей стороны, взглянув сначала на Майкла, затем на Минтона, спросил:
– Так, что вы решили, парни? Предложение так-то фруктовое.
Рие был явно очень интересен этот вопрос, но эмоций эта подушечка для булавок выражала не больше, чем, набитый поролоном, оригинал. Майкл хранил интригу, выражая на лице такие эмоции, по которым было неясно рад он или расстроен, а Минтон, выдержав паузу, через силу улыбнулся и ответил:
– Да… да! Всё! К чертям эту планету! Этот сектор! Мы согласились. Заработаем кучу исков, навестим твою забегаловку!
– Вау! Поздравляю, братья. Тогда, – Рие поставил три стакана, взял с полки начатую бутылку Путины и налил напиток на два пальца в каждый стакан.
– Вы, как разбогатеете, приедете и заплатите за выпивку. Это, чтобы у вас остались хорошие воспоминания о моём баре, а то вам уже и планета – говно, и сектор – жопа.
Парни рассмеялись и заверили, что, мол, да, всё верно, сектор – жопа, планета – гадость, городок – дрянь, но во всём этом мусоре