что мне обещали возможность хорошего заработка, рискованного, но хорошего! А по контракту я буду получать только двадцать семь процентов?!
– Двадцать семь и семь десятых процента, – поправил Минтона сотрудник, на бейдже которого красовалось имя Джеф. Пожалуй, это было единственной положительной стороной, скучающей, сутулой личности.
– Неважно! Это даже не половина!
– Безусловно, это ровно двадцать семь и семь десятых процента, это, заверяю вас, меньше половины строго на двадцать два и три десятых процента.
Минтон тяжело вздохнул и спросил, может ли он идти.
– Да, конечно же, мистер Минтон, только…
– Что ещё, Джев?
Последнее слово Минтон проговорил с максимально доступным ему пренебрежением.
– В случае отказа вы должны будете заплатить за вашу транспортировку в сектор Бее-ту.
– И, сколько это?
– Триста тысяч исков.
– Но… ха! У меня нет таких денег…
– Тогда, боюсь вы мне не оставляете выбора, мистер Минтон.
Джеф быстро включил какую-то функцию на голограмме, и в белоснежный кабинет тут же вошли два парня из службы безопасности.
– Мистер Минтон, вам вменяются обвинения в уклонении от выплаты по договору. Так как мы имеем все соответствующие доказательства и документы, скреплённые вашим ДНК, то суда не будет. По законам корпорации Бее-ту вы приговариваетесь к сорока годам заключения.
– Что?! Да вы шутите?!
– Совсем нет, мистер Минтон, всё очень серьёзно.
– Стойте-стойте! – попросил Минтон, оглядывая парней из службы безопасности: – Я передумал! Я согласен с контрактом, я посмотрел на него с другой стороны и…
– Сожалею, мистер Минтон, но я уже зафиксировал ваш отказ, а также ваш отказ выплаты за предоставленную услугу транспортировки. Кроме того, я зачитал вам приговор и отправил отчёт о форме задержания, так что формально вы уже заключённый… но…
– Что «но»?
– Я могу предложить вам трудовой контракт для заключённого, тогда вы сможете выйти на свободу гораздо быстрее, конечно при условии, что будете усердно работать. Контракт идентичен прошлому за исключением пары формальностей и, к сожалению, более низким процентом.
– И какой процент?
– Ровно семнадцать, мистер Минтон.
«Звучит не так плохо», – наивно подумал Минтон, учитывая в каком положении он теперь оказался и как глубоко в улей залез уже буквально с порога.
Ситуация у Майкла была не лучше. Минтон не сомневался, брат совершит все те же ошибки и окажется ровно в том же положении, что и он сам. Даже когда братьев направили в шахту, они реально верили, что расплатятся с долгом за год другой. Семнадцать процентов, конечно, мало, но всё же. Позже, уже непосредственно в шахтах с киркой в руках из разговоров с работягами выяснилось, что за всеми налогами, услугами, страховками и прочим у пчёлок – так звали шахтёров, чистыми выходило менее пяти процентов от, заниженной до предела, стоимости руды. Из всего этого следовало, что свои долги парни должны отработать