хорошо, меня, как могли, баловали. А у Алиски родичи – пьянь подзаборная. Как такую цацу заделали – большой вопрос.
– Были, наверное, другие точки соприкосновения? – вернула ее к цели беседы Маша.
Дина кивнула, улыбнулась, обнажив мелкие острые зубы:
– А то! Взаимовыручка, как и положено у друзей!
Маша смотрела на нее во все глаза: не похожа была эта Вербова на человека, только что потерявшего близкого друга.
– Да не подруга она мне! – вновь будто услышала ее Дина и почесала облаченную в шерстяные колготки коленку.
– Не жарко? – усмехнулась Маша.
– Есть чуть-чуть. – Дина вдруг широко улыбнулась; заиграли аж четыре ямочки – две на щеках и две на маленьком подбородке. – Но имидж – наше всё! А по поводу Алиски, ну, стыдно сказать… Мы не дружили. Мы друг друга использовали. Вот и все.
– Нет, – нахмурилась Маша, – не все. Как использовали?
Дина опять почесала коленку, помрачнела.
– Да как, как! Рудовский ее давал мне пару раз в эпизодах сниматься – не бог весть что, но задел, так сказать, на будущее. А я…
Она замялась.
– А вы ее прикрывали перед мужем, так? – спросила без улыбки Маша.
– Ну да! – с вызовом пожала плечами Дина. – А что такого-то? Сам дурак, раз верил. Кстати, не только перед мужем. И перед Кононовым…
– А вот с этого момента поподробнее, – нахмурилась Маша. – Что за отношения у Алисы были с профессором?
Вербова закатила глаза и продекламировала с надрывом:
– «Пускай скудеет в жилах кровь, но в сердце не скудеет нежность… О ты, последняя любовь! Ты и блаженство, и безнадежность!» – Посмотрела насмешливо на Машу: – Как-то так примерно. Она падала с ним в обморок. Кстати, с Рудовским тоже. Очень эффективный прием. Только надо это делать натурально. – И, увидев, что Маша непонимающе нахмурилась, добавила: – Ага. Вы, значит, не падали. Да еще небось не с «папиком» живете?
– Не с «папиком», – подтвердила растерянная Маша.
Дина кивнула и поерзала, поудобнее устраиваясь на стуле:
– Значит, так. Когда выбрали себе объект – а тема больше работает, понятное дело, с мужиками хорошо за сорок, нужно просто подойти, что-нибудь спросить незначащее и – хлоп! – упасть в обморок. Причем желательно ему на руки, а не затылком о бетонный пол. Уж не знаю, какие это там включает у них механизмы, но, если хорошо выглядеть и натурально хлопнуться, попадание почти сто процентов.
Маша смотрела на нее во все глаза, а Дина явно наслаждалась таким вниманием девицы с Петровки.
– Ну и, значит, ловит он вас, эдакую бездыханную, начинает бить по щекам, приводить в чувство, как Спящую красавицу. Тут вы ме-е-едленно открываете затянутые поволокой глаза и говорите… – Она сделала эффектную паузу и, убедившись, что Маша ее все так же внимательно слушает, закончила: – Ах, это вы?
Маша