тархуна. Сел, скрестив ноги, не обращая внимания на скопившуюся на металле пыль, мгновенно испачкавшую его одежду. Обвёл взглядом притихших друзей и негромко проговорил:
– Эта Эвилана Солнцева, которую ты вернул, Крис, чрезвычайно важна. Мне нужно собраться с мыслями.
Эван посмотрел на Ворона, озорно прищурился.
– Вер, расскажи про полубезумного монаха в Перу. Он правда умеет через кожу засовывать в тело пациенту руки и доставать оттуда опухоли? А потом ни шрамов, ни последствий?
Медик выдохнул заковыристую фразу на незнакомом языке. Марков блаженно прикрыл глаза.
– Ммм, перуанские ругательства, давненько их не слышал. Так что, прямо без анестезии?
Ворон криво улыбнулся.
– И даже без антисептика. У него под ногтями рзац ведает какая зараза, а он ребёнку в живот руками. И достаёт воспалённый аппендицит. Жесть! Я полгода жил рядом с этим безумцем. Он что-то рассмотрел во мне, взял в ученики. Я столько свиней перепортил, вся деревня сидела исключительно на мясной диете. Наконец, понял, как это происходит, и монах допустил меня до людей. Даже пригодилось. Не поверите, занесло меня однажды в Тибет…
– Конечно, не поверим! – Чуть слышно прокомментировала Инди, но Ворон лишь иронично покосился на неё и продолжал болтать.
Они травили байки и рассказывали всё подряд, наслаждаясь каждой секундой столь редкой возможности пустого трёпа друг с другом. У Ворона завибрировал планшет, он нажал на экран и снова убрал устройство. Это прервало поток веселья, и Крис спросил:
– Эван, расскажешь?
Марков достал из кармана прямоугольную пластину в полсантиметра толщиной, два торца которого светились синим. Подумал. Повертел в руках, несколько секунд выбивал длинный ритм по разным граням, отчего синий свет становился всё темнее. Наконец, прямоугольник налился чернотой, будто вбирая в себя окружающий свет. Звуки со складов стихли, даже пыль перестала мерцать на крыле.
Эван подумал ещё немного, достал более широкую пластину, выбил на ней многомерный ритм. Крис подозревал, что важны были не только порядок и последовательность граней, но ещё угол и сила нажатий. Второй почерневший прямоугольник лёг на первый, Эван поднял глаза на соратников.
– Давайте клятву о неразглашении по форме сорок пять тридцать два.
Хрын поинтересовался:
– А что не сорок пять тридцать три?
Принц дёрнул плечом.
– Тридцать вторая самая сильная. Если бы придумали тридцать третью, я бы потребовал её.
Клятва была разработана около полувека назад одним из Марковых и гарантировала сохранность услышанного даже под магическим воздействием. После произнесённых клятв Эван заговорил.
– Разговор пойдёт о слишком опасных вещах. Вы и моя жена – единственные, кому я могу довериться. Кроме того, вы способны себя защитить и не будете без повода подставляться.
– Серьёзное заявление. – Кристофер задумчиво посмотрел на принца. – Я правильно понимаю, что Лана не одна такая важная? И ты давно