А воздух всё тяжелел и сгущался, дышать становилось всё тяжелей. Птицы падали замертво на землю, животные выли, люди стонали, мир взвыл от боли.
На слайдах мелькали разные картинки, из животных я знала только крыс, кошек, и были собаки, который выращивали в специальных вольерах, а птицы были мелкими, серыми и незрячими.
– Только тогда люди поняли всю трагичность ситуации, но было уже поздно. Яд практически уничтожил поверхность земли, сделав её непригодной для жизни. Яд под действием влаги впитывался в землю, растения гнили на глазах, превращаясь в труху, мир земли умирал.
– Мир, птицы, животные, люди, стоны, крики… – Я погружалась наконец-то в сон.
Я совершенно не выспалась. Сегодня снова аттестация. Больше всего боюсь, что нам придётся писать доклад на вчерашнюю тему. Зеваю, тру глаза. Мама ещё на кухне, всё так же, как обычно, она готовит дневные контейнеры всем нам.
– Как же всё это вынести? – Возмущается она чему-то. Выходит, утро не только у меня сложное. – Снова уменьшают квоты на воздух. Придётся покупать уже два дополнительных баллона. Видите ли, очередной очиститель вышел из строя. Хорошо им там под куполом!
– Тише, ты что! – Папа очень опасается подобных разговоров. Только если мама уж совсем распаляется и начинает, громко выказывать недовольство он шепчет почти беззвучно, шевеля лишь губами: «круго́м уши, всё слышат, и всё записывают».
– Да, пусть знают… – мама пыхтит, но всё же речевые обертоны спадают, переходят в едва уловимое бурчание, а затем она и вовсе умолкает, поджав губы. Наши родители, предсказуемы, так словно их кто-то записал на видео несколько раз и теперь включает, ну и изредка меняет по очерёдности их настроение. Вот сегодня мама в режиме закипающей воды в кастрюле, папа тот самый кусок льда, который всё это остудит. Остудил. Мама суёт ему в руки карточку, аккуратно укладывая контейнер с едой, флягу с водой и переносной баллон с чистым кислородом в сумку на длинной лямке.
Игнорируя происходящее, целую бабушку, она смиренно сидит, как, обычно в кресле с кислородной маской на лице. У неё астма, которая всё сильнее и сильней день ото дня.
– Проснулась? – Мама указывает мне на часы, затем на такой же набор, что только что утрамбовала в сумку отца. – Это твоё. Сама сможешь хотя бы контейнеры сложить в сумку?
Мне абсолютно не хочется ни с кем разговаривать, тем более, сейчас. Просто киваю.
– После работы сразу домой! – Мама явно не в духе и виной тому, наверное, не только квоты на воздух. Снова киваю. – Нам сегодня выдают чеки, мы с отцом идём в банк, затем в главный реестр. Нужно кому-то побыть с бабушками.
– Да, мама!
– И вычисти, наконец, аквариумы! – Кричит мне в спину в тот момент, когда я пытаюсь укрыться от неё в ванной. – Это единственное, что я прошу тебя сделать!
Налив воды в умывальник, записываю в ежедневник отчётов: 200 мл воды плюс 0.1 квт энергии, статья расхода = гигиена.
День предстоит тяжёлый, облачаюсь в серую форму из плотной ткани, нахожу сумку с учебным планшетом и кейс с рабочими