жутко раскачиваются, угрожая погаснуть, а это грозит тем, что мы останемся в темноте, страшнее только удушье от пыли.
Раскачивающиеся светильники не редкое явление, но за последнее время, это становится всё чаще и чаще. Иду как можно, быстрей стараясь, избегать вида ламп.
– Третья, подожди. Третья! – Голос подруги догоняет эхом. Суетливая и долговязая с пепельно-серыми волосами и примерно такими же глазами, опаздывающая всегда, так что увидеть её спокойно идущей, это практически невозможно. Но она моя лучшая подруга. Дружим мы с тех пор, как начали ходить и говорить. Точнее, она говорит, а я слушаю, потому что энергии в ней больше чем в проводах.
Вот, у неё красивое имя Река. В отличие от моего, которое скорей из базового курса арифметики. Меня так и дразнили в академии «арифметическая переменная». Были бы у меня светлые глаза и обычное имя, как, например, Река или Луна, жить было бы куда легче. У подруги даже есть картинка на планшете с изображением потока воды, древние люди называли это – Река. Но у меня всё не как у всех: ярко-синие глаза, золотисто-рыжеватые волосы и необычное имя… Необычная семья, две бабушки, трое детей и имена не из реестра.
Обычно, когда рождается ребёнок, родители регистрируют его в главном реестре и как рассказывала сестра, перед родителями открывают редкую бумажную книгу, родители выбирают понравившееся имя для своего ребёнка, там даже помогают найти картинку, соответствующую имени. В этом есть что-то волшебное. У меня просто цифра «три». Никакого волшебства.
– Ох, почти до утра уснуть не могла, – охает подруга, поравнявшись со мной.
– Я тоже. – Выдыхаю. – Ты тоже всю ночь думала о последней наземной войне?
– О чём? – Она вытягивает лицо, вскинув брови дугой. – А ты о вчерашней лекции. Нет, мы идём сегодня на вечерний матч. – Обычно в такие моменты она захлёбывалась эмоциями, характерно вздымая кисти рук на уровни груди и содрогаясь всем телом, начинала трястись. Наверное, это не слишком уж важный матч, ухмыльнулось моё внутреннее «я».
Подруга вдруг впала в оцепенение, словно у неё сел заряд, как у электрического механизма, но кинув косой взгляд на меня, она взвизгнула, вскинула руки на уровни груди и содрогаясь мелкими конвульсиями всего тела, выпалила:
– Вечером будет матч между выпускной группой и отрядом астронавтов. Представляешь? Третья, там будут Клён, Кипарис, Ястреб, да вся выпускная группа. Представляешь? И в матче против астронавтов! Наверное, на стадионе будет много и жителей купола! В своих ярких костюмах. Ах, – и она закатила глаза, престав дёргаться.
– Подкуполники? – Я не удержалась от сарказма.
Подкупольниками прозвали людей, живущих под куполом. Каждого из них можно легко отличить по цвету одежды, чуть желтоватой коже и странным именам. Почти всё их имена что-то из космоса, хоть изучай астрономию по их родословным. А вместо кода семьи у них фамилии. Фамилии… Ещё раз мысленно протягиваю это слово, для меня всегда было странным, но что-то в нём есть