Потому двигаться в нём можно не только вперёд и назад, а и влево-вправо, вверх-вниз. А движемся мы исключительно вперёд потому, что несёт нас течение этих самых квантов – «течение времени». Но кроме обычных существуют ещё и быстрые кванты – «ветер времени». Он может останавливать и разгонять собственное время экспериментатора, может сдвинуть его в любом направлении. Если уметь управлять этим ветром, найти для него парус.
Он говорил, а я слушал. И смотрел на бутылку с водкой. Я выпил два стакана, Радик – едва половину. Но кто из нас «под мухой»? Кто ахинею сейчас буровит?
– И где ж этот твой парус? – спросил у него осторожно.
Он не ответил. Вместо этого сунул мне под нос свои часы наручные. Крутые, наворо-о-оченные, мне таких видеть никогда не приходилось. Всё в кнопочках малюсеньких, и три циферблата. Большой, круглый, а в нём два поменьше, скибочками. Присмотрелся я к ним, а они полдень показывают. Это как же так – полдень, – когда мы в час сели только? Я сразу на ходики, что в шкафу пустом, обернулся. Нет, всё верно, половина третьего.
– Они у тебя стоят, что ли?
Радик с минуту на меня таращился. А затем захохотал. От души так, во весь голос. Хорошо, стакан поставить успел, а то расплескал бы.
– Гена, это и есть парус, о котором я тебе говорю. Хронобраслет. Первый раз мне удалось добиться эффекта «ветра времени» в нашем с тобой двухтысячном. Правда, именно такого результата я не ожидал. Думал сместиться на пару дней вперёд, а получилось… В общем, унесло меня в область, лежащую за горизонтом событий. Туда, где я не работал в школе, не заканчивал физмат. И с тобой мы знакомы не были. Очень далеко. И возвращаться пришлось долго.
Он вновь мне налил до краёв. Подумал, и себе добавил чуть-чуть. Для уважения. Поднял стакан:
– Вот такая история.
Мы выпили по третьей. Я молчал, не зная, что и сказать. С одной стороны – не мог поверить я в подобную штуку. С другой – не верить не мог. В той, прошлой жизни, Радик не стал бы мне врать. Внезапное его исчезновение и такое же внезапное появление сегодня, квартира это пустая, нежилая, явно снятая на день-другой. А утром, когда мы встретились? Как он пиво-то пил, хорошее холодное пиво? Кривился, морщился. Потому что не любит он пиво. Девять лет назад не любил, и сейчас не любит, ни пиво, ни водку. А пьёт, чтобы расслабиться хоть немного, потому как хреново ему, ох как хреново!
Я внимательно посмотрел на приятеля. С чего я решил, что он абсолютно не изменился? Изменился, да ещё и как! Грустные складки появились в уголках рта, морщины вокруг глаз, скулы выступили. И седина на висках засеребрилась. Видно, и Радика жизнь потрепала. Не так, как меня, но потрепала. Так пусть говорит. Какая разница, сколько в его словах истины, а сколько преувеличения?
– Ладно, предположим. И как эта штука временем управляет?
– Не временем, им управлять нельзя. Передвижением во времени. Вот смотри: на большом циферблате стрелки направление течения и ветра показывают, на малых – положение угла атаки в двух плоскостях. В будущее переместиться – не проблема. Просто опережаешь течение времени. С прошлым сложнее. Идти против течения не получится