сеансы групповой терапии.
– Ну, и как все это называется? – наконец, задал вопрос Олаф, почесав кончик своего приплюснутого носа. – Где этот терапевт и его сеанс?
– Наверное, это какая-то новая неизвестная методика, – предположила очкастая.
– Тебя забыли спросить. И дураку понятно, что здесь делать нечего, – проворчала тетка с ребенком. – Как хотите, а я ухожу: у бебика дополнительные по балету.
Она поволокла детеныша к выходу, но не успела она подойти ближе, как споткнулась об дыру в паркете и растянулась на полу, чуть не задавив детеныша.
– Т-там тень, – пробормотала она – Тень приближается.
– Глупой тетке много чего покажется, но она права – нужно уходить, никакого толку – только деньги выбросили, – мрачно произнес спутник очкастой. – Видишь, Гудрун, ты проиграла спор.
В ответ из темного дверного проема полетела пустая бутылка из-под мартини, едва не задев лампу, и грохнулась об пол возле окна.
Все вздрогнули, когда из темноты раздался тот же голос.
– Ну, сошлись? Теперь все сели вокруг лампы. Живо! Сейчас начнем.
Повинуясь команде, пациенты медленно расселись вокруг лампы, чей неверный огонек то ярко вспыхивал, то угасал, грозя оставить их всех в полной темноте. Видимо, в стеклянном колпаке была трещина, через которую проникал воздух.
– Кто здесь у нас? – теперь уже заплетающимся голосом произнес вошедший. – Стайка перепуганных закомплексованных уродов?
В отсветах лампы вид у Лауфейсона был не ахти, но среди аудитории оказались слабонервные.
– У него нет ногтей! – крикнула бывшая представительница офисного планктона.
– Не у тебя ли одолжить, красавица? – неожиданно Лауфейсон подскочил к офисной тетке и сорвал с мизинца накладной ноготь. Та вскрикнула, но больше ничего не произошло. – Нет, такой не годится. Пластмасса, – разочаровано протянул психолог. – Явно ты не азартный человек, чего не скажешь о той дамочке, которая не принесла деньги и за прием в офисе, и за текущий сеанс.
И он ткнул пальцем в коротко стриженую тетку, сидящую на полу так, будто она проглотила аршин. – А то жаловаться, что сожитель не такой – все вы мастерицы. Ну-ка, назовись, боевая дамочка!
Тетка с военной выправкой подвинулась ближе к лампе. Ее нос выбивался из-под прядей.
– Если это и есть сеанс групповой терапии, то я назовусь только из уважения к присутствующим. Герд Биркана.
– А, так нас зовут Герд! – воскликнул Лауфейсон и тут же оказался рядом с ней. – Какой черт вас сюда принес, Герд? Рассказывайте.
Лауфейсон схватил лампу и поднес поближе к лицу Герд. Точки-глаза, квадратное лицо и нос картошкой.
– С этим, – она указала на байкера, – я живу. Он мне изменяет и тратит мои заработанные деньги. И твердит в последнее время, что я не удовлетворяю его как женщина.
– Еще бы! – последовал ответ. – У меня имя тоже есть. Можно просто Хендриксон. Так вот с Герд стало в последнее