глянув исподлобья, спросил:– Припас36 не забыл?
Тихон простодушно ответил, кивнув на импровизированный стол:
– Так вот же он!
– То не припас, а хавка, кистень, говорю, не забыл?
– Н-нет…, а ч-что? –Заикаясь, спросил Тихон.
–А то, – наставительно произнес Митрич. – Через полверсты дорога на подъем идет, там кусты еще имеются, место хорошее. Заляжем: я справа, ты слева. Как кто проедет, я шумну, он на меня обернется, а ты его без промедленья кистенем.
– П-почему я?
– А потому что, опыт у тебя имеется, вон как Дарью ловко оприходовал.
– Боязно мне что-то, может я шумну, а ты сам? – все еще заикаясь, спросил Тихон.
– Вот те раз! Бздила – мученик! Боязно ему! Раньше надо было бояться! Кистень твой – тебе и работать, – ухмыльнулся Митрич, и с уважением добавил:– Вон у тебя силища в руках какая!
– А вдруг их двое?
– То уже не твоя забота, с двоими сладим, ты, главное, того, кто с вожжами будет, успокой.
Еще раз перекурив, они встали и пошли к месту, где решили сделать засаду. Ждать пришлось около часа, когда, наконец, вдалеке послышался скрип колес.
– Давай на ту сторону, только пригнись. Твой – кто правит, запомнил? Как только на меня повернется…не раньше! –И слегка хлопнув по плечу, добавил: – Не дрейфь, Тиша!
Скрип становился все ближе, на фоне неба показалась телега, и уже можно было уловить запах конского пота. «Один или нет?»–Лихорадочно думал Тихон, и, словно отвечая на его вопрос, раздался голос:
– Славно, сынок, с мяском вышло, до последнего не верил, что баба все мясо оптом возьмет.
– И сметана с яйцами еще до полудня ушла, – ответил другой голос, помоложе.
Телега приближалась, у Тихона вдруг сильно забилось сердце, и он, испугавшись, что этот стук услышат ездоки, всей грудью прижался к земле.
Вдруг вылетев из темноты, ком земли ударил возницу в плечо. Он привстал и повернулся к обочине, где лежал Митрич.
Тихон вскочил, кинулся к телеге, и с налета взмахнув кистенем, ударил не успевшего даже развернуться к нему мужика. Удар был нанесен с хорошим замахом и пришелся под шаг. Кистень с глухим коротким стуком, напоминающим столкновение двух бильярдных шаров, легко проломил череп и почти полностью погрузился в него.
Второй пассажир, габаритами не уступавший Тихону, обладал отменной реакцией, он не кинулся к отцу и не растерялся. Парень мгновенно вскочил на ноги и, выхватив из-под сена топор, замахнулся на бандита. Тусклый блеск стали ошеломил Тихона, и он, растерявшись, сделал шаг назад.
Но сзади черной хищной птицей подлетел Митрич, в падении схватил его за ноги и резко дернул. Парень, нелепо взмахнув руками, как подкошенный рухнул вперед, выронив топор. Он еще не успел коснуться земли, как Митрич, прыгнув на него сверху, два раза вонзил в него нож с коротким и широким лезвием, в котором отражался лунный свет.
Упершись коленом в поясницу и захватив волосы на затылке, он прижал жертву к земле и ждал, когда закончатся предсмертные судороги. Ноги парня