всю станицу.
На Троицу молодежь, отстояв службу, решила, следуя городской моде, пойти в лес на пикник. Войдя в реденький лесок и случайно разбившись по парам, они разбрелись в поисках подходящей поляны. Галина с Семеном, высоким крепким парнем, ушли дальше всех.
Убедившись, что из-за деревьев их не видно, Семен обнял Галину и крепко поцеловал.
– Погоди, Сема, пусть хоть чуток стемнеет.
– Силов моих нет терпеть, люблю тебя, Галя! По осени сватов зашлю, гарбуза не выкатишь?
– Если юбку или блузку порвешь, то выкачу! – улыбаясь, сказала девушка и добавила: – Слышишь, жареным тянет? Наверное, пока кохались, уже и поляну нашли, и мясо жарят, пошли, пока все не съели.
Взявшись за руки, они пошли на запах, который все усиливался и с каждым шагом вызывал недоумение.
– На керосине что ли жарят? –Недовольно сказала Галя.
– Вместе со шкурой,– добавил Семен, выходя на маленькую незаметную вблизи полянку.
Увиденное повергло их в шок. К дереву была прибита собака, ее пасть была замотана проволокой. Распятая промежность дымилась. Из собачьих глаз ручьем бежали слезы. Особенно ужасным было то, что весь этот кошмар происходил в абсолютной тишине. Сидевший на корточках Митрич плеснул из жестянки керосин и потянулся за лежавшими на камне спичками.
Сзади послышался утробный стон, Галина упала на колени, ее выворачивало наизнанку. От этого звука Семен пришел в себя, в два прыжка пересек поляну и с размаху ударил маленького садиста ногой.
– Тварь проклятая, я сейчас тебе все гузно спалю…гниденыш.
Митрич хотел вырваться, но не смог, тогда он выхватил из кармана шило, с размаху воткнул его Семену в икру и скрылся в лесу.
– Убью …сученок! – крикнул в ярости Семен.
– Успокойся, – вдруг твердо сказала Галина. – Дай ногу гляну. – И, осматривая рану, сказала: – Слава Богу, что убег! Ты бы его прибил бы здесь.
– Жаль, что не прибил!
– А дальше? Под суд?.. А сватов кто засылать будет? – улыбнулась девушка и, поцеловав его, сказала. – Помоги отвязать пса, я его выхожу, преданней у нас с тобой друга не будет. Заодно покажем народу, пусть решают, а мы и дело нужное сделаем, и греха на душу не возьмем.
Семен с восхищением посмотрел на нее и пошел спасать щенка.
Наутро, когда все стало известно, три уважаемых в станице казака подошли ко двору, где жил опекун Митрича.
Старший из них, нашедший растерзанную кошку, жестко произнес:
–Здравствуй, малец, твой приемный дома? Зови до нас.
Когда Митрич вышел во двор, то сразу все понял. Он молча стоял, глядя на блестящие сапоги мужиков.
– Общество не хочет тебя, стервеца, в станице видеть, не человек ты. Если завтра утром тебя кто-нибудь из мужиков в станице увидит, то пеняй на себя. Еще не хватало, чтоб пришлые байстрюки здесь гадили, – сказал сивоусый, и добавил, обращаясь к хозяину: – Собери ему харчей, одежи на первое время и утром чтоб духу его не было. Ты все понял? – спросил он, посмотрев