принести третий прибор.
– Прошу, господа, не расценивать мой визит, как вторжение в вашу приватность. Мы условились обмениваться информацией, и буквально через четверть часа после вашего ухода мне принесли интереснейшую телеграмму. Зная, где вы разместились, я совершенно правильно, как видите, предположил, где вы будете ужинать, и зная живой интерес, проявляемый вами, не удержался от ответного посещения.
– И… что…? – с придыханием спросил Лавр.
Викентий, поняв, что Пришельцев пришел с самыми добрыми намерениями, уже взял себя в руки и произнес, обращаясь к Лавру:
– Александр Петрович после трудового дня, я полагаю, что будет разумно сначала сделать заказ. А пока его будут исполнять, под наличествующие холодные закуски он начнет рассказывать более обстоятельно, – и, повернувшись к Пришельцеву, он передал ему меню.
– Вы не только хороший следователь, но и прекрасный психоаналитик! – рассмеялся Александр Петрович. – Я, действительно, чертовски голоден!
– Тогда, прошу вас, господа! – сказал Викентий, и уверенно наполнил рюмки.
– Так вот. После получения циркуляра о розыске, нашим ведомством был направлен запрос в Главное тюремное управление в отношении ваших фигурантов. По Макухину информацией они не располагают, а вот про Мокрецова сообщили много интересного. – Викентий и Лавр подались вперед, но Пришельцев, не торопясь, прикурил папиросу и, сделав несколько затяжек, продолжил: – Мокрецов был осужден на 10 лет каторжных работ за участие в вооруженном грабеже. В этой банде, полагаю им же и сформированной, он играл роль первой скрипки. В силу природной сметки ему удалось запутать следствие и всю вину переложить на двух участников, один из которых был убит, а второй тяжело ранен при задержании и, соответственно, не мог быть допрошен соответствующим образом. После суда Мокрецов был направлен в Иркутск, на нашу главную перевалочную базу этапного пути по Восточной Сибири, а оттуда за Байкал, на Нерченские казенные заводы и рудники. В Иркутске, находясь в Александровском пересыльном централе, за буйное поведение был подвергнут 30 ударам розгами. Тюремная администрация характеризует его как жестокую и агрессивную личность, но с высокими организаторскими способностями. На этапе он занимал лидирующее положение. В камере его койка находилась рядом с Антоном Полюндрой, приговоренным к 20 годам каторги. Отсидев три года, они совершили побег, к сожалению, удачный.
– Этого не может быть! – вдруг покраснев, сказал Лавр.
Пришельцев и Викентий с удивлением посмотрели на него.
– Обо всех случаях побега уведомляются становые приставы, которые, в свою очередь, доводят информацию до околоточных для установления наблюдения по месту жительства. Ко мне такой циркуляр не приходил. Я шесть лет в должности и, смею вас заверить, что очень серьезно отношусь к ведению документации, особенно такого свойства и требую такого же от подчиненных. До меня эту должность занимал человек, также крайне щепетильно подходивший к этим вопросам.
– Милейший Лавр Павлович! Смею заверить, что