пространстве общей родины, необходимо было, чтобы стены, окружающие это священное место, свидетельствуя эту потрясающую душу печаль, в то же время говорили о посильных приношениях со всех концов России на сооружение храма в память любвеобильного Царя Освободителя. Я постарался решить эту задачу, распределив на трех стенах, окружающих роковое место, все губернские и областные гербы Российской Империи, и дополнив их местами уездными гербами. Оставалось выразить еще одно чувство – затаенное я уверен, в сердце каждого русского человека, совесть которого еще не совсем притуплена. Он скажет себе: изверги, совершившие злодеяние 1 марта, не имеющие себе равного в истории всех народов земного шара, были членами того же народа, того же общества, к которому и я принадлежу. Сообразив этот бесспорный факт, выводится из него неминуемо заключительный приговор всему обществу, давшему возможность развиться в своей среде подобным исчадиям человеческого рода. Существует народное верование, что на каждом церковном кресте стоит ангел Господень, передающий все молитвы, творимые в храме, к престолу Всевышнего. По этой причине я и поместил соответственную часть молитвы Василия Великого на самом верху колокольни под венчающим карнизом золотой главы, над которой возвышается крест. Она гласит: «Самъ безсмертный Царю, пріими моленія наша… и остави намъ прегршенія наша, яже дломъ и словомъ и мыслію, вдніемъ или невдніемъ согршенная нами». Как уже было замечено, я понимал свою задачу при постройке храма Воскресения в осмысленной разработке приемов и деталей XVII века, отвечающих по возможности близко намеченной программе, так что точных копий и повторений существующего в храме Воскресения не найдут. Руководствуясь вышесказанным, мне удалось скомпоновать в духе требуемой эпохи новые приемы, впервые примененные на фасадах храма Воскресения. Сюда относятся большие фронтонные кокошники северного и южного фасадов и вся наружная отделка главного алтарного апсида. Покойный Император Александр III, указав стиль для храма Воскресения, продолжал интересоваться и дальнейшим ходом разработки утвержденного Им проекта. В виду наивозможного удешевления постройки, на что особенно сильно напирала Высочайше утвержденная комиссия по постройке храма, я держал всю восточную часть храма, обращенную к парку музея Императора Александра III, несколько проще остальных фасадов, Государь Император, когда я имел счастье представить Его Величеству модель храма, тотчас заметил эту разницу, заявив желание, чтобы восточный фасад по отношению богатства отделки держан был одинаково с остальными, доказав этим Свой неусыпный интерес к постройке храма и верную оценку его значения. Измененный по указанию Его Величества восточный фасад храма удостоился затем Его Всемилостивейшего одобрения. Этим попечения о близкой Его сердцу постройке не закончились, а продолжались с тем же живым интересом, как видно из нижеследующего. Государем Императором были присланы на постройку
