Вы Сергей Владимирович? – спросила я.
– Добрый, да я. А Вы Василиса? – я кивнула, – Как Вас по отчеству?
– Сергеевна, – ответила я.
– Тёзки, значит, мы с вашим отцом, – задумчиво произнёс Жмуцкий, а я неопределённо повела плечами. Какое это сейчас имеет значение? – Что Вы хотели узнать, Василиса Сергеевна?
– Я по поводу Кузьмина Станислава Викторовича. Хочу узнать что с ним, какие прогнозы? – начинаю я с самого важного.
– А Вы кем ему приходитесь, Василиса Сергеевна? – врач окидывает меня взглядом.
– Я ему друг, – отвечаю я, – но это не главное. Главное то, что я располагаю суммой, необходимой ему для лечения. Но мне важно знать, что его жена меня не обманывает и деньги действительно нужны на лечение опухоли, как она мне сказала. Куратора сборов всегда можно подкупить, взяв в долю, а Вас нет. – Я надавила на ответственность за коррупцию и это сработало.
– Да, Вы правы. Ну что ж, я покажу Вам его анализы и мрт, хотя это тоже профессиональная тайна. – Ответил мне Жмуцкий.
– Мне достаточно диагноза и прогнозов, – сказала я, но доктор показал мне досконально каждый документ.
– Вот видите эту точку в левом полушарии? – он на свет показал мне снимок головы Стаса.
– Вижу, – кивнула я.
– Это и есть новообразование. Уже достаточно большое, но пока операбельное. В нашей стране квоту ждать долго, неизвестно, как быстро оно разрастается и моментальное оперативное вмешательство увеличит шансы Станислава на выздоровление, – врач делает паузу. – На самом деле, я считаю, что её очень вовремя обнаружили. И если бы не эта авария, из-за которой ему сделали полное обследование головы, болезнь можно было бы запустить. Тут как нельзя кстати подходит поговорка: Всё, что ни делается, всё к лучшему.
Я снова киваю, соглашаясь. Я узнала всё, что мне нужно и теперь мне хотелось увидеть самого Стаса. Мы с ним не виделись полгода уже. Не считая аварии, конечно, там он меня даже не узнал.
Я благодарю доктора за предоставленную информацию и направляюсь в палату к парню. Жмуцкий дал мне разрешение с ним увидеться.
Открыв дверь, вижу Стаса, лежащего на угловой койке с перебинтованной головой. Он кажется таким хрупким и очень бледным. К его руке тянется капельница с прозрачной жидкостью. Он в палате один, остальные койки пустуют.
– Привет, – говорю я, подходя к нему ближе.
– Привет, – слабо улыбается мне он.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, садясь к нему на край кровати.
– Хреново, – усмехается он.
– Тебе озвучили диагноз? – уточняю я в курсе ли он вообще того, что творится в его голове.
– Да, – почти одними губами произносит Стас и становится как будто ещё бледнее. Я замечаю, что он похудел, хотя и так был очень стройным. Щёки впали, глаза обросли тёмными кругами. Видно гложет себя из-за опухоли, но сделать ничего не может.
– И что ты думаешь по этому поводу? – мне хочется знать, зачем он себя расстраивает раньше времени.
– Мне