на бочонок, из которого, по велению Йаги, наливал в горшок.
– А может и мало! Явился, гость незваный! Баню ему, пожрать ему тоже, зелье свари… Хорошо устроился, царевич!
Рьян горько фыркнул. Царевич… Вот скажет бабка так скажет! Ударил ладонями по столу, поднимаясь, взял ведро и совсем было уже вышел…
– Постой!
– Ну чего ещё?
– Не из колодца набирай. К роднику иди!
Рьян едва не швырнул ведёрко оземь.
– Где я тебе тут родник найду?!
– Коли захочешь…
Но Йага перебила старуху.
– А вот! – Метнулась к печи, достала метлу, походя смахнув в углу паутину, вырвала один прутик. – Куда он укажет, там и родник.
– Ты никак смеяться вздумала?
Но Йага смотрела серьёзно. И смешинок в её жёлтых звериных глазах было не боле обычного. Рьян взял прутик, коснувшись горячих загорелых пальцев. И девка смутилась.
Довольный собою, молодец издевательски поклонился старухе и хлопнул дверью.
– Карга старая! – бормотал он, сбивая прутом остатки листьев с ветвей. – Вода ей не такая…
Но, хочешь-не хочешь, а дело надобно делать. Раз ведьма зелье обязательно на родниковой воде варить хочет, значит, и впрямь стоит её принести. Рьян только крепко сомневался, что ведьма не соврала. Может попросту спровадить решила. Не зря ж она ажно сбледнула, когда его рядом с дочкой за столом застала!
– И эта ещё издевается! Прутик дала! Тьфу!
Хотелось зашвырнуть его подальше со злости. Рьян хлестнул веткой воздух, представляя, как учит уму-разуму вредных баб, и едва не упал навзничь. Прут ожил да так рванул его в сторону, что попробуй удержись!
– Ах ты погань колдовская!
Молодец вцепился в хворостину двумя руками – не выронить бы! А та всё тянула в колючие заросли шиповника. Шагнёшь не в том направлении – извивается и жалит, ровно змея!
– Да что ты?! Я только обойду!
Но обойти прут тоже не давал – вёл в самые колючки.
– Стой ты! Стой, скотина упрямая!
Ветка оплела запястье и уколола в нежную кожу у локтя. Рьян зашипел, принялся растирать больное место, а прут – прыг! – и уже на земле! Ползёт, точно живой, меж сухих трав, тревожит рыжие листья! Тут уже колючки-не колючки – не потерять бы из виду!
Рьян с треском ломанулся в заросли. Бегал он хорошо, но поди поспей за ведьмовским оберегом. Тут уже не уследишь, куда ступаешь и чем пачкаешься. Вспугнутая грохотом лосиха проводила молодца задумчивым взглядом, он и удивиться не успел. Так и вывалился из кустарников. Потный, грязный, тяжело дышащий, злой, как шатун! Каблуком втоптал мигом ставший безжизненным прут в грязь. Однако ж к роднику вышел. И, право слово, если и варить зелья на какой водице, так только на такой!
Чистейший, переливающийся, словно на дворе жаркое лето, а на небе ни облачка. Он брал начало в поросших мхом валунах, оглаживал их изгибы и с весёлым звоном падал вниз, в каменную чашу, как в подставленные ладони. Рьян замер, не решаясь приблизиться к чудесному месту – аж ведро из рук выпало. Впрочем, восхищения хватило ненадолго. Сбросив наваждение, он вспрыгнул