погодить?
Глядишь, какую парочку ещё сосватаю…
Надобно свою оплошку поправкой затянуть.
1963
Где наше не пропадало!
За плохую дикцию эхо ответственности не несёт.
Эх, Русь – тройка с минусом!
Развесёлая картина у мокрого столба с вислыми обрезанными проводами, что стоит у самого правленческого крыльца. Человек десять вмиг нагнулись, затолкались и с тайным ожесточением начали вырывать что-то друг у друга.
Только во весь гренадерский рост невозмутимо в эпицентре толпы держался румяный гражданин с тетрадкой и властно просил, когда из-под его ног, где свирепствовали резкие людские крики и руки толпы, вылетал истошный поросячий визг:
– Тише, черти! Ти-ше! Живьяком ведь передавите!..
Из смутной толчеи вырвалась женщина со взлохмаченной головой и победно подняла за задние конечности хрячка, бросила румяному:
– Во что ценишь, Митрич?
Улей притих, слушает торг.
Пётр Дмитриевич шапку набекрень, поскрёб несократовский лоб:
– А шут его знай… Тридцать!
Кто-то разочарованно присвистнул:
– Заломил…
– Перегибаешь палку…
– И-и, правдоть насчёт палки, – с опаской добавила женщина.
– Не хошь!? – взбунтовал Митрич. – Ложь назад в корзину!
– И-и, ложь!.. – передразнила.
– Ложь! Теперько за тридцать пять твой!
Женщина сердито швырнула боровка назад в плетёнку.
– Выбирай, граждане! – призывает Митрич, и толпа снова заработала локтями.
Наконец приживил к груди покупку мужчина с расстёгнутой рубахой:
– За сколько порадуешь?
– За двадцать пять!
– Поубавь, Mитрич. Я не рыжий.
– Ну, по рукам. Восемнадцать! Где наше не пропадало!
– Пиши в свою тетраденцию.
Поросят «отпускали в кредит».
Толпа снова наступает на сани.
И снова гудит ласковая мольба:
– Тише, черти. Живьём задавите.
За какие-то полчаса бригадир Пётр Дмитриевич Кишик сплавил с молотка двенадцать колхозных поросят.
Народ растекался со стихийной ярмарки с визжащими покупками.
Мужику с расстёгнутой рубахой, видно, очень пришлось ко двору существо с пятачком, и он нежно посадил его за пазуху. Сказал:
– Хорош… Смирный.
Коробейник Кишик сияет.
Я пристаю с интервью.
У него падает бесшабашный тонус.
Он конфузливо отнекивается от славы.
– Зачем освещать?
И так доверительно:
– Выбракованных рассовал. Сдал под пашню… Могет, последний раз пищали…
– !?
– Tут ничего кислого. Вы покупали поросят? А я покупал. Купишь, бывало, в Ряжске – ничего. Принёс в мешке домой – отпевай! Дело базарное. Вот…
1963
Смерть по графику
Иногда в голову приходят такие умные мысли, что чувствуешь себя полным идиотом.
В