.

ей же, но тёмно-синего цвета. Вдоль угловых участков домов снизу-вверх выделялись белые широкие балконы. В позднюю зимнюю ночь, которая почти скоро перейдёт в ранее зимнее утро, ни из одного окна не выглядывал свет.

      – Спасибо, – сказал я, и тишина осталась после моих слов. Но пауза была не настолько долгой, чтобы её можно было явно почувствовать.

      – Слушай… – было начал Андрей, но не закончил.

      – Что?

      – Ты же это… Ты тут живёшь? – он сказал это так неуверенно, что мне даже стало не по себе.

      – Нет, я тут не живу. Ну, как… Иногда живу, но чаще всего нет.

      – Я в том смысле, что… Ну, типа, я думал, что ты домой едешь, а потом так подумал и понял, что после коса от армейки в дурке я бы сам хотел повидаться с друзьями там, да и они бы мне тусу организовали по выходу. Ну и вот…

      – Так… – ожидающе протянул я, пытаясь выудить из него, наконец, то, что он хочет узнать на самом деле.

      – Ну и ты на тусу идёшь или что?

      – Ну, не прямо уж на тусу, но друзья меня позвали, это да.

      – Вот, это правильно.

      – А что?

      – Это…

      – Что? Что? – ощущать смущение такого человека, как Андрей, мне было крайне не по себе. Я даже не представлял, что такие люди могут быть смущены.

      – А тёлки там будут?

      – Ну будут пара, наверное, я точно не знаю.

      – Будут пара… Слушай… – он посмотрел на меня так, что мне даже стало стыдно от того, что там будут девушки, а для Андрея тут их не будет. – Может это… А можно мне с тобой?

      – Я… Думаю… Что… Навряд ли, – я старался произнести это так, чтобы как можно меньше обидеть его. – Понимаешь… Там уже как бы собралась компания… Узкая достаточно. И как бы не рассчитано, что будет кто-то ещё…

      Андрей вздохнул, перевёл взгляд от меня на дорогу, и затем сказал:

      – Эх, ну ладно. Да и правда: меня же там самого тёлки ждут на Удмуртской, мёрзнут. Негоже мне обещать вернуться и не возвращаться – некрасиво это.

      – Да, точно, – я хотел приободрить его, хотя не был уверен в том, что он действительно расстроился.

      – Ну ладно, счастливо там погулять! – уже с улыбкой сказал он.

      – Да, спасибо! И ещё раз спасибо, что подбросил! – улыбкой ответил я.

      – Да не за что! Ты же и ларёк подсказал, где есть, и беседовать с тобой интересно было. Дай Бог, ещё свидимся…

      – Дай Бог…

      Я открыл дверь и вышел из салона машины. Поправил штаны и куртку, которые немного съехали в некоторых местах, и шапку. За моей спиной заработал двигатель, и машина, бибикнув, тронулась с места, оставив меня одного, снова наедине с собой. Я вдохнул свежий воздух, который взбудоражил меня удовольствием, носимым в нём, и мир предстал предо мной в свежем и новорожденном виде. Я ощутил облегчение, будто на мою напечённую полуденным солнцем голову кто-то положил пакетик льда и надел поверх кепку. Но лёд быстро растаял, ибо жар был и в моей голове.

      «Гораздо приятнее было