в земле, но беспокойство не отпускало, более того, я вдруг начала нервничать и то и дело поглядывать на его окна. Свет все горел.
– Сонька! – крикнула я. Она появилась из огорода и спросила угрюмо:
– Чего?
– У Максимыча свет до сих пор горит.
– И что? – Тут Сонька как-то странно дернулась и уставилась на меня. Видно было, что она предельно напугана.
– О господи! – пролепетала подруга и потом бросила: – Бежим!
Дверь была приоткрыта, свет горел в передней и на кухне. На столе – поллитровка, пустой стакан и миска с капустой. Мы походили, покричали, у соседей поспрашивали – безрезультатно.
– Вот черт старый, напугал, – сказала Сонька, но облегчения в ее голосе не слышалось. Подошло время обеда, Максимыч не появлялся.
– Может, он в Зайцево ушел? – предположила Сонька. – У него там родня.
В город мы не поехали: надо было убедиться, что с Максимычем ничего не случилось.
По телевизору шли «Вести», когда в окно забарабанила соседка и крикнула:
– Соня, Соня, беда! – Мы выскочили на крыльцо. – Максимыча нашли, в реке утонул, за корягу зацепился.
Мы разом побледнели и уставились друг на дружку. Сонька побежала к реке, где уже весь народ собрался, а я осталась на крыльце. Из села приехала милиция, труп забрали. Я была уверена, вывод будет примерно такой: несчастный случай, был пьян, возвращался домой и упал в реку. Так оно и вышло. Я с нетерпением ждала Соньку, а когда она вернулась, сказала:
– Пошли.
– Куда?
– На кладбище.
Издалека могила выглядела вполне зеленой и нетронутой, но вблизи невооруженным глазом было видно: недавно ее кто-то раскапывал. Дерн аккуратно положен на место, но рядом, на молодой крапиве, осталась земля, которую не смогли смести полностью.
– Вот сюда землю бросали, – сообщила Сонька, ползая на четвереньках с видом заправского следопыта. – Так я и думала, надо было здесь сидеть и его дожидаться.
– А зачем? – попробовала я внести ясность. – Мы ведь и так знаем, кто это. Парень на «восьмерке» цвета «мокрый асфальт», и номер записан. Теперь он в курсе, что трупа здесь нет, а Максимыч, возможно, сказал, что его и той ночью не было. И этот тип будет решать загадку, «куда делся труп». Кстати, он-то знает, что хоронили они еще живого.
– Ты думаешь…
– Я думаю, он вполне допускает мысль, что покойник теперь и не покойник вовсе.
– Здорово, – озадачилась Сонька, – а для нас это хорошо или плохо?
– Спроси что-нибудь полегче. Мне кажется, у него два варианта: чудесному спасению из могилы неизвестный обязан либо людям, случайно проезжавшим мимо, либо местным. А в деревне в ту ночь, кроме Максимыча, были только мы с тобой. И я как раз приехала с «Тарзаном».
– Мамочка моя, как все просто! – ахнула Сонька. – Слушай, может, нам повезет и он не такой умный, как ты. – Боюсь, ему очень нужен труп, и пока он его не получит, не успокоится.
– Где ж он его искать будет? По всей округе землю рыть?
– Для него он живой. И здесь, пожалуй, тоже два варианта: если «покойник» был без сознания, его отправят